м, из чего складывается горько-сладкое мировосприятие, обсуждала это при личном общении и в переписке с сотнями людей. Мысли некоторых моих собеседников я цитирую в книге. Множество других высказываний повлияли на мои взгляды. Я очень хотела бы назвать их всех поименно, но тогда книгу невозможно будет читать. Так что некоторые имена я отметила только в примечаниях и благодарностях, при этом кого-то наверняка не упомянула просто по ошибке. Я всем им очень благодарна.
Для простоты изложения в некоторых местах я привожу цитаты без кавычек, но непременно так, чтобы опущенные или добавленные слова не меняли исходного смысла. Если вам нужны эти цитаты в оригинальном виде, вся информация есть в примечаниях.
И последнее: я изменила имена и обстоятельства жизни некоторых из тех людей, кого упоминаю в книге. Я не проверяла достоверность историй, которые рассказывали мне мои собеседники, и включила в текст только те, которые представляются мне правдивыми.
Прелюдия. Виолончелист из Сараева
Однажды мне снилось, что я встретилась с подругой, поэтессой по имени Мариана, в Сараеве – городе любви. Я проснулась в замешательстве: почему это Сараево стало символом любви? Разве не там разразилась одна из самых кровавых гражданских войн конца ХХ века?
А потом я вспомнила.
Ведран Смайлович.
Виолончелист из Сараева[1].
28 мая 1992 года. Сараево в осаде. Сотни лет в этих местах спокойно соседствовали боснийцы, хорваты и сербы. В городе было множество кондитерских и уличных торговцев, оттоманских мечетей и православных церквей, а в парковых прудах неторопливо плавали лебеди. Здесь встретились три религии, три народа, и до недавнего времени никого особо не волновало, кто во что верит.
Вообще-то все всё знали, но не придавали значения, предпочитая видеть друг в друге соседей, с которыми можно выпить кофе или вместе съесть на обед кебаб, с которыми сидят в одной университетской аудитории, создают семьи и рожают детей.
А теперь идет гражданская война. Люди, занявшие окрестные холмы, отрезали город от электричества и водоснабжения. Построенный к Олимпиаде 1984 года стадион сожжен, а его арены стали стихийным кладбищем. Жилые дома испещрены следами от обстрелов, светофоры не работают, на улицах тихо. Единственный громкий звук теперь – это автоматные очереди.
Пока на пороге разбомбленной пекарни не начинает звучать адажио Альбинони в соль миноре[2],[3].
Вы знаете эту мелодию? Если нет, я прошу вас остановиться и послушать. Она немедленно запоминается, она невероятно прекрасна и бесконечно печальна. Ведран Смайлович, ведущий виолончелист оркестра оперного театра Сараева, играет ее в честь 22 человек, погибших накануне от взрыва мины, когда они стояли в очереди за хлебом. Смайлович оказался рядом, когда случился взрыв, и даже помог некоторым раненым. Теперь он вернулся на то страшное место в белой рубашке и черном фраке, как будто собирается выйти на сцену. Он сидит на белом пластиковом стуле посреди груды обломков и держит перед собой виолончель. Тоскливые ноты знаменитого адажио возносятся в небо.
Вокруг стрельба, грохот артобстрелов, автоматные очереди – а Смайлович всё играет. Он выходил играть 22 дня подряд – по одному дню в честь каждого из убитых в той очереди. Почему-то пули его ни разу не задели.
Город находится в долине и окружен горами, с которых снайперам так удобно стрелять по жителям, вышедшим за хлебом. Некоторые ждут часами, чтобы просто перейти улицу, а потом, подгадав момент, бросаются бежать изо всех сил. И тут же на открытом месте спокойно сидит человек в концертном фраке.
«Вы спрашиваете, не сошел ли я с ума, если играю на виолончели там, где идут бои, – говорит он. – А их почему не спросите, не сошли ли они с ума, если обстреливают Сараево?»
О поступке музыканта быстро узнает весь город. Вскоре об этом напишут книгу и снимут фильм. В самые страшные и мрачные дни осады Смайлович вдохновляет других музыкантов, и те тоже выходят на улицы со своими инструментами. Они не исполняют военных маршей, которые могли бы воодушевить защитников города, и поп-мелодии не играют, хотя так могли бы поднять настроение жителям. Все они играют Альбинони. Захватчики нападают, вооружившись автоматами и бомбами, а музыканты отвечают самой горько-сладкой музыкой.
«Мы не солдаты», – говорят виолончелисты. «Но мы и не жертвы», – подхватывают альты. «Мы просто люди, – поют скрипки, – просто люди, несовершенные, прекрасные, тоскующие по любви».
Прошло несколько месяцев, по-прежнему бушует гражданская война. Аллан Литтл, иностранный корреспондент, наблюдает за тем, как 40 тысяч мирных жителей выходят из леса после того, как 48 часов провели в пути, спасаясь от обстрела.
Среди
Эта история описана в романе The Cellist of Sarajevo by Steven Galloway (New York: Riverhead Books, 2009); о Ведране Смайловиче и его музыке рассказывается во многих статьях, в частности в The New York Times от 6 июня 1992 года, вышедшей через 12 дней после гибели 22 человек в очереди за хлебом. URL: https://www.nytimes.com/1992/06/08/world/death-city-elegy-for-sarajevo-special-report-people-under-artillery-fire-manage.html.
Принято считать, что автор этой музыки – Томазо Альбинони, но, скорее всего, ее написал итальянский музыковед Ремо Джадзотто, использовав фрагменты рукописей Альбинони.
Общепринятое название «Адажио в соль миноре». URL: https://www.britannica.com/topic/Adagio-in-G-Minor.
