е она находится и почему так жарко. Она смотрела на глянцевый натяжной потолок, с которого свисала медная люстра с лампами, похожими на свечки. Повернув голову на право, а потом на лево, убедившись, что она все правильно помнит, и это ее новое жилье, девушка вздохнула, нащупала телефон, не совсем новенький смартфон показал 6:53.
– ля… рань какая, – повернувшись на бок, она открыла соцсеть и начала блукать по ленте, подруги, оставшиеся в Москве, посетили выставку Моне, увидела, что бывший коллега поехал отдыхать в Египет, кто—то постил еду, кто—то природу, она же последний раз публиковала фотку с подругой полгода назад. Открыв камеру, девушка включила подсветку потолка и сделала фото.
– Я же умная, напишу много буков, – клацая черным ноготком, набрала текст: «белый глянцевый потолок, как отражение средневекового зеркала, что—то уже видно, но крайне мутно.»
Начинался новый день, в новой квартире, в новом городе.
Ксения натянула солнечные очки на нос и вздохнула, пробка, начавшаяся квартал назад, судя по прогнозу навигатора, обещала длиться еще переулка три. Она посмотрела по сторонам, рядом с ее старым Nissan Skyline, стоял красивый черный мерседес, машина блестела в лучах солнца, казалось, на ней нет ни одной пылинки.
«За такой машиной сидит кто—то очень успешный, и очень счастливый, до скрежета зубов зависти».
У неё была одна привычка, девушка любила представлять людей, которых не знает. Придумывать им жизни и истории, внешность, хобби. Их жизни всегда красивые и хорошие. В которых нет места бедам и плохим людям. Всё как в старом немецком кино с Марлен Дитрих красиво и стильно, элегантно, с легким флёром романтической грусти, ведущей непременно к блаженству.
Нацепив очки на лоб, карие глаза внимательно осмотрели автомобиль, за тёмными стеклами никого не было видно.
«Там девушка, однозначно. Мы девушки любим красивые тачки, чтобы всё блестело. Она высокая, успешная дочь богатых родителей. И умная, точно, умная. Предки в неё вложили много, но и она добилась многого сама, и у неё шикарная квартира. Не как моя шикарная съёмная, с матрасом на полу. А своя собственная, с евроремонтом, чудесными белыми орхидеями на окне, идеальная чистота, панорамные окна. И парень у неё отличный, красивый, тоже успешный, они идеальная пара. Та пара, на которую смотрят с завистью. Она обладает фигурой моей мечты, тонкая талия, шикарная попа, не слоновья. Просто попа. А еще шикарные волосы, такие которые блестят на солнце и свете ламп, в них хочется запускать руки, шелковистые, длинные. Жаль, у меня таких нет. И глаза, большие, светлые, смотрят на всё с иронией, как и глаза ее парня. Он красавец. Ей завидуют, и ему завидуют. Они счастливы, у них шикарный секс и шикарная жизнь. И они не пессимисты.»
Загорелся зелёный сигнал светофора и автомобили тронулись. Она прикрыла окно и включила музыку громче. Через неделю приступит к новой работе, а сегодня поедет покупать чайник и кастрюлю. Квартира хоть и красивая, но из мебели там кухня и стол, её вещи лежат в коробке, она спит на надувном матрасе, и у неё постельное белье с черепашками ниндзя. Из посуды есть сковорода и пара тарелок с кружкой. Но удача снять такую квартиру. Это точно удача. Она ведь не пессимист.
А в чёрном новом мерседесе сидел мужчина, успешный, красивый, он не обратил внимание на пялящуюся на него девушку. Слишком много у него было дел и обязанностей. И так провел несколько дней в дали от бизнеса, и, хотя они решили часть его проблем, но не все.
Но в душе был гадский осадок, такой бывает после длительной и мучительной связи. Слишком липкой, со вкусом железа – как кровь.
Всё имеет вкус крови, любые отношения, они вязкие, клейкие, со своим узнаваемым ароматом, проникающим в каждую клетку вашего организма. Этот привкус, навязчивый фимиам, остается на долго, иногда – навсегда.
Алексей всегда поздно возвращался домой, его квартира, находившаяся в одном из новых и престижных районов города, была такой же как этот район – вылизанной. Он сегодня устал, и, хотя, за время его отсутствия дела решались, их скопилось много.
Молодой человек припарковал автомобиль, рядом с ярко—синим ниссаном, мельком глянув такой культовый автомобиль, однако удивившись его наличию здесь, он пошел к подъезду. Во дворе жилищного комплекса было тихо, новая игровая площадка пустовала, не было людей на лавочках и гомона, свойственного старым дворам спальных районов, здесь всё было идеально, красивые машины, если не новые, то чистые, аккуратные деревья, миниатюрные клумбы, яркие уличные фонари; а также охранник при въезде, и консьерж в каждом подъезде, даже лучше сказать – парадной. Взяв папку с документами, он медленно пошёл к дому.
– Подержите, пожалуйста, дверь, – раздался голос позади, парень повернулся и увидел коробки, из—за которых показалась лицо девушки. – С—спасибо.
И они вошли внутрь.
– Добрый вечер, Степан Игнатьевич.
– Здравствуй, Ксения, тебе помочь? –
