за настоящие подвиги. Имелась среди боевых наград у Евгения Александровича и медаль «За отвагу», которую фронтовики ценили особо. Она вручалась только за личную храбрость, проявленную в бою. Штрафники, лишенные предыдущих наград и званий, как правило, представлялись за свои отчаянные действия именно к этой медали, а потому уважением у народа она пользовалась, возможно, даже более глубоким, чем ордена. Так что подмеченные Михаилом Константиновичем собранность и чувство собственного достоинства у его преподавателя по английскому языку опирались, скорее всего, не на одни лишь британские традиции. Уникальная эпоха создавала уникальных людей.
Слушая однокурсников профессора Треушникова, особенно в той части, где они вспоминали своих учителей, я не мог избавиться от ощущения, что они рассказывают мне о людях из книг – вот в том самом смысле, в каком это происходило в детстве. Ты открываешь старую книгу, и с ее страниц в твою жизнь входят Герои. Люди больших поступков, крупных событий, сложнейших испытаний и великих побед. Исключение состоит лишь в том, что в моих детских книгах эти Герои зачастую были придуманы писателями, тогда как студенты 1960-го рассказывали о тех, кто реально жил. Геннадий Ильич Соломаха, поступивший на юрфак в один год с Михаилом Треушниковым и по окончании МГУ проработавший с ним вместе несколько лет в Москворецком суде, на мой вопрос об университетской профессуре той поры первым делом вспомнил Петра Николаевича Галанзу, который преподавал у них на первом курсе всеобщую историю, а чуть позже – историю политических учений. Показательно, что вторую дисциплину назвал в качестве одной из основных мотиваций для обучения на юрфаке и Евгений Александрович Абрамов, занимавший впоследствии самые высокие посты в Министерстве внутренних дел Российской Федерации. Помнится, я спросил его о карьерных устремлениях студенчества шестидесятых, и он, рассмеявшись, ответил, что ничего подобного у них в головах не было, а учеба на юридическом увлекала уже самой возможностью и процессом познания. Дисциплину «история политических и правовых учений» он привел как наглядный пример своего собственного вовлечения в этот процесс. Преподававший ее Петр Николаевич Галанза на самом деле прожил жизнь, состоявшую из событий, которые для моего поколения были, вне всякого сомнения, легендарными. Окончив историко-филологический факультет Московского университета в переломном для России 1917 году, он принял сторону революции. В двадцатипятилетнем возрасте предвосхитил стихи Михаила Светлова о Гренаде и вступил в Красную армию.
Мы ехали шагом,
Мы мчались в боях
И «Яблочко»-песню
Держали в зубах.
Это сейчас строки 1926 года могут кому-то показаться абстрактной и наивной архаикой, но для меня и многих моих ровесников в семидесятые годы их наполнял очень конкретный смысл. Зачитываясь романом Николая Островского «Как закалялась сталь», я летел вместе с Павкой Корчагиным в конной
