знаю.
Ближе к полуночи в стеклянную дверь гостиницы постучали из темноты. Явился постоялец, родом из Тюменских краёв, весьма известный в узких кругах персонала гостиницы. Нефтяник, с замашками барина на празднике жизни. Подшофе, как обычно. Привычно сунул в карман консьержу мелкую денежку. Помешкал, слегка пошатываясь и пьяно пялясь на девушку:
– Твоя? Сколько берёт?
– За час?
– Давай на час, а там посмотрим…
Лола (она же – Света) с готовностью отправилась за шкаф в углу дежурки, переодеться в «рабочее». Откуда и явилась миру через пяток минут во всём «блеске куртизанок». Нувориш выпятил губу и одобрительно покачал головой. Чисто на вид – хорош товар. Конфетка. Кивнул ей – пошли.
– Слушай, там вещи мои… – второпях попросила Светлана, – брось в пакет…
Выполнил просьбу, кроссовки не решился класть в пакет с одеждой, сунул в другой. Сел с газеткой и кроссвордами – любимой функциональной обязанностью всех охранников – коротать ночь. Но что-то стало не так. Долго соображал – что? Наконец, понял: откуда-то тонко тянуло канализацией. Обследовал все закутки, выглянул на улицу – ничего подозрительного. Стыдно сказать, понюхал полученные деньги. Реально не пахли. (Выходит, прав был император Веспасиан, крышевавший платные сортиры в древнем Риме). Помни́лось, значит. Обонятельных галлюцинаций только не хватало. Взялся опять за газету, поднёс поближе к глазам статейку с мелким шрифтом. И… пошёл на запах верхним чутьём, как служебный пёс-медалист. Флёр привёл к собственным пальцам правой кисти, которыми брался за кроссовки «Лолы». Минуту сидел в прострации. Требовались более веские доказательства. Открыл пакет с дамскими кроссовками, сунул нос и отшатнулся.
Закрутил его тугим узлом и затолкал глубоко под диван. Яростно мылил руки под краном, смотрел в зеркало над раковиной, а перед мысленным взором маячили, покачиваясь в такт, босые ступняшки одалиски. Как если бы в этот момент Я был нефтяником и, как писал друг Пушкина – поэт Баратынский – «…с красоткой записной, на ложе неги и забвенья разнообразил наслажденья». Разум тем временем попутно бился над вопросом – сколько нужно выпить, чтобы вызвать алкогольную анестезию обонятельного нерва? В противном случае… Противно же. Вплоть до эректильной несостоятельности. Что от опьянения, что от отвращения. Дилемма…
Следуя наказам Светланы, через час постучал в дверь номера нувориша.
– Чего надо? – выглянул тот. – Она на ночь остаётся.
– У нас предоплата, – промямлил я.
– ..ять! Какие все недоверчивые! – просунулся в щель рулончик, перехваченный аптечной резинкой…
Деньги отдал утром все, не считая. Хотя поначалу не прочь был и располовинить, как уговаривались.
На секунду она несколько озадачилась моей бескорыстностью, но решила не заморачиваться психологическими
