так же нежно, как совсем недавно – его щек. Долгим, почти бесконечным движением Саймон задрал ее топ, оставляя эластичную ткань лежать несколько повыше груди. Сейчас Майе хотелось, чтобы он не просто прикоснулся – ущипнул в своей обычной издевательской манере, сминая один из ее сосков, пуская в ход ногти. Но он только придвинулся ближе, шершаво пройдясь джинсой по ее коже, сжимая ее ребра между своих ног.
Когда он взял ее за подбородок, заставляя чуть поднять лицо, она заерзала, в который раз понимая, что очередная зазубрина ее подсознательного надежно встала в подобранный Хеллстремом паз.
– Я… – начала было Майя, но Саймон приложил палец к ее губам, нежно обводя их по контуру.
– В курсе. А теперь – закрой глаза. И открой рот…
Закрыв глаза, она чувствовала легкий фантомный зуд – предчувствие прикосновения, будто лунный свет щекотно пытался забраться под веки. Ее губы сейчас напоминали удивленное «о», и Саймон не удержался, чтобы не обрисовать его еще раз – теперь уже головкой члена.
«Бодлер» и этот его персональный мускусный запах. Майя прекрасно понимала, что теперь и навсегда этот обонятельный коктейль станет для нее символом секса. Нет, не так. Секса, похожего на карму больше, чем что-либо, что случалось с ней раньше.
Напряжение внутри было почти болезненным – для них обоих.
Соскальзывая внутрь ее рта на вдохе, он пытался быть осторожнее, но почти сразу же забыл об этом, погружаясь в теплую влажность. Последнее, что он сделал осознанно – накрыл побелевшие от напряжения пальцы Майи своими.
Он делал то, что не позволил делать ей – смотрел. Нет, пожирал ее полуосмысленным взглядом – девушку, чья покорность выворачивала его наизнанку, заставляя заводиться все больше. Вынув, он позволил ей вздохнуть и продолжил едва ли не с более частыми фрикциями. Чувствуя, как там, в глубине, почти упирается в дыхательное горло, и едва сдерживая собственный энтузиазм, видя, как ямка между ее ключицами становится все глубже, как темные прядки падают ей на лицо, как лихорадочные пятна покрывают ее кожу от висков до сбившегося в гармошку топа. Детали оседали куда-то в шельф бессознательного, ничуть не сбивая его с привычного темпоритма.
Он то запрокидывал голову назад, щекоча лопатки кончиками голубых волос, то снова нависал над ней, пытаясь рассмотреть все, что позволяли лунные сумерки.
Ее вздрагивающие ноздри и темно-пунцовое кольцо губ, скользящее вверх или вниз.
Тонкую морщинку между бровей…
Хеллстрем был готов все бросить и зафиналить вполне традиционно, стаскивая ее штаны и забрасывая ноги Майи к себе на плечи: при мысли о том, что она позволит и это, потому что хочет его с таким же маниакальным упорством, как и он – ее, Саймон едва не превратился в фонтан. Да, он был готов капитулировать, – и его губы уже дрогнули в преддверии слов. Но все решила одна большая слеза, скатившаяся по ее щеке.
От этого зрелища его окончательно расплескало, без оглядки
