но таков уж писательский стиль. По-настоящему глубокая вещица.
– Глубокая?
– Ну, понимаешь, это сложно объяснить, потому что…
– Потому что ты ее не читала? – перебила Ханна.
Практикантка растерянно моргала, силясь собраться с мыслями для достойного ответа. Однако Ханна ее опередила.
– Как ты можешь продавать на книжной ярмарке произведения, которые, как утверждаешь, читала, когда слепому видно, что о литературе тебе известно не больше, чем самому последнему неграмотному…
– Неграмотному кому?
За спиной у Ханны неожиданно выросла двухметровая фигура Бастиана. Взглянув на Ханну, он перевел вопросительный взгляд на съежившуюся за прилавком, едва не плачущую практикантку.
– Неграмотному идиоту.
Ханне было досадно, что в голову ей не пришло какое-нибудь более утонченное оскорбление. В то же время она с раздражением отметила, что практикантке, похоже, не были ведомы ни страх, ни стыд, так что ни о каком нервном срыве речь не шла. Вместо этого девица выпрямилась и приосанилась, наверняка убежденная в том, что сейчас ее шеф – высоченный красавчик Бастиан – выведет напавшую на нее женщину в наручниках вон из здания. Ханна знала, что он этого не сделает.
– Клаудия у нас новенькая, изучает литературоведение.
Услышав это представление и наверняка не оставляя мыслей о наручниках, Клаудия выпятила грудь и развернулась к Бастиану.
– Просто я пыталась рассказать этой клиентке о творчестве Ханны Краузе-Бендикс, а она на меня накинулась и обругала.
Ну разумеется. Женщина, с готовностью принимающая на себя роль жертвы. Как банально!
Практикантка Клаудия покосилась на Бастиана. Так где же наручники?
Ханне же их конфликт даже начал нравиться. Если ей повезет и Бастиан уволит эту невежду, то получится, что именно благодаря Ханне издательство сможет с корнем выдрать этот гнилой зуб. Те, кто пытается поучать других по поводу вещей, о которых сам толком ничего не знает, должны умирать медленной, мучительной смертью. С другой стороны, Ханна хотела поскорее приступить к тому, ради чего она здесь, собственно, и оказалась, а продление и так затянувшегося спора, несомненно, никак не увеличит количество подписанных ею экземпляров.
– Не знаю, на чем ты там специализируешься – на чтении балансовых отчетов или же модных блогов, – но уж точно не на романах. Ибо, да будет тебе известно, я и есть та самая Ханна Краузе-Бендикс, написавшая все эти книги, которые ты пытаешься тут сбыть, как банки маринованных огурцов на распродаже.
Клаудия тяжело вздохнула.
– Ханна, она новенькая.
Бастиан попытался подвести черту под ссорой и не усугублять унижение.
– Я же не знала… На фотографии ты совсем не такая… Сейчас ты выглядишь значительно старше.
Клаудия завозилась с книгами, расставляя их по ранжиру. Будто это могло как-то
