поднял брови.
– Какая… интересная формулировка. Однако в данном случае ваши слова не соответствуют действительности. Вы можете отказаться от дела, и никаких санкций не последует. Если хотите, могу пообещать вам это в письменном виде.
Лена взглянула на наручные часы.
– Я успеваю сесть на последний паром, он отправляется вечером. Амрумская полиция уже знает о моем прибытии?
– Узнает самое позднее через десять минут после того, как вы покинете мой кабинет. – Варнке прочистил горло. – Держите меня в курсе расследования. – Он пододвинул к Лене лист бумаги. – Пожалуйста, для связи используйте только указанные здесь электронную почту и номер телефона.
Лена взглянула на лист. Она не знала ни адреса, ни номера. Оба казались частными.
– Пожалуйста, доверьтесь мне хотя бы на этот раз, – добавил Варнке.
– Я бы хотела получить от вас письменное распоряжение.
Варнке положил перед Леной еще один лист бумаги.
– Я так и предполагал. Это вас устроит?
Лена бегло прочитала документ, кивнула и встала.
– Одного отчета в день достаточно? – спросила она.
Варнке тоже встал и протянул Лене руку.
– Более чем. Желаю вам удачи. Будьте осторожны.
Лена окинула его непроницаемым взглядом. «Ну, больше свои карты я никому не раскрою», – хотела сказать она, но вместо этого поинтересовалась:
– Могу ли я рассчитывать на вашу полную поддержку?
– Да. Более чем, – повторил он.
Кивнув, Лена направилась к выходу, остановилась в дверях и бросила через плечо:
– Я свяжусь с вами не позднее завтрашнего вечера.
Лена припарковала свою служебную машину перед Институтом судебной медицины. Невзрачное кирпичное здание обладало грубым обаянием многих послевоенных построек этого города. Во время Второй мировой Киль, важный военно-морской порт, оказался разрушен процентов на восемьдесят, а Кильский залив, впадающий в Балтийское море, стал крупнейшим в мире кладбищем затонувших кораблей, которых там насчитывалось более трехсот пятидесяти.
Последние два часа Лена просматривала документы и говорила по телефону. Ей претила мысль о том, чтобы стать марионеткой Варнке. Она не хотела быть очередной пешкой на шахматной доске, которой в любую секунду пожертвуют ради короля или ферзя.
Энно Айльц, которому Лена позвонила первым, был озадачен поведением Варнке не меньше нее.
– У меня нет никакого объяснения, – сказал Энно. В его голосе слышалось беспокойство. – Варнке определенно что-то замышляет. Он отдал тебе дело не потому, что ты знаешь остров. За этим скрывается какая-то тайна. Неужели он не дал подсказок?
– Нет, никаких. Кроме того, у меня создалось впечатление, что расспросы ни к чему не приведут.
– Варнке без колебаний бросит тебя на съедение волкам, если ему будет выгодно. Варнке очень разозлился, когда не смог тебя уволить,
