денег и времени, за кем конкретно мы следим, какова вероятность успеха. Долгосрочные операции по внедрению были настолько непривычны для федералов в то время, что у Бюро отсутствовали какие-либо инструкции для вовлеченных агентов и руководителей – подобный документ появился гораздо позже, к 1980 году. Мы оказались первопроходцами, поэтому идею пришлось рекламировать в буквальном смысле слова.
Лично меня охватил азарт с первых секунд, когда идея только родилась. Я был рад снова оказаться на передовой, погрузиться в новую, более длительную операцию. Контакт с бандитами меня не пугал, а лишь пробуждал любопытство. Тем более что у нас появился еще один законный способ прижать организованную преступность. В 1970 году Конгресс принял Закон о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях, который на сегодняшний день известен как закон «РИКО»[4]. Впервые в истории нам разрешили законно преследовать «организации, в деятельности которых прослеживается криминал». Теперь достаточно было доказать причастность отдельных личностей к подобной организации, а не охотиться за уликами против каждого ее члена по каждому совершенному им преступлению.
По сути дела, это было универсальным оружием против мафии.
Новый формат операций и новый закон развязали руки мне и моему руководству. Мы могли строить планы и проводить дела самостоятельно, без лишнего вмешательства.
Берада на тот момент считался одним из самых изобретательных руководителей. Это пришлось очень кстати. Как правило, высокие кабинетные чины не любят рисковать своими погонами ради чего-то непонятного, поэтому нам предстояло составить безупречный и, самое главное, выполнимый план с понятными четкими целями.
Мы изучили огромное количество материала, чтобы отправить меня во внедрение. Информацию приходилось собирать без лишнего шума. В самом начале о подготовке знали всего четыре или пять человек: Берада, мой руководитель; Тед Фоули, руководящий спецагент уголовного отдела Нью-Йоркского подразделения ФБР; Джо Коналли, агент-следователь; и Стив Берси, мой связной агент. Я изучал закрытые старые дела и отчеты, искал любую информацию о барыгах, которые ранее попадали в поле нашего зрения, и делился находками только со своей группой. Другим я не доверял. Личности большинства подозреваемых были нам известны, а вот улик катастрофически не хватало. Что ж, теперь мы внедримся к ним в логово и впервые изучим обстановку изнутри. Я запоминал их имена, изучал лица на снимках. Мы хотели знать все: с какими мафиози они связаны, кто угоняет машины для них, где они пьют пиво, где заключают сделки, что это вообще за люди, какие у них привычки – любой пустяк мог оказаться решающим.
В подготовке плана и его презентации участвовали несколько людей из нью-йоркского подразделения и штаб-квартиры. За разработку самых первых стратегий внедрения отвечал Эдди О’Брайан, старший агент из Вашингтона. Для презентации мы отобрали самых крупных воротил и несколько ключевых
Закон RICO (англ.
