ему, все души просвечивают как на рентгене.
– Прошу разрешения! – выдохнул он.
Массивный дядя в черной тужурке с краснопросветными погонами полковника береговой службы листал на широченном столе бумаги. Башилов сразу же отвел от них глаза, чтобы чекист не уличил его в попытке прочесть названия этих, надо было полагать, сверхважных для государственной безопасности документов.
– Капитан-лейтенант Башилов по вашему приказанию прибыл, товарищ полковник!
Барабаш приостановил свое священнодействие. Он глянул из-под портрета Дзержинского, скопировав пронзительный взгляд «железного Феликса»:
– Ну, так что же это вы, Алексей Сергеевич, вводите в заблуждение и командование, и партию, и органы, наконец?
У Башилова противно похолодело в груди, и мерзкий холодок пополз вниз живота.
– Не понял, товарищ полковник, – с трудом выдавил он из пересохшего рта четыре слова.
– А чего же тут не понимать-то? В анкетах пишете, что родственников за границей не имею, а сами наследство через Инюрколлегию получаете.
– Наследство? – опешил Башилов. – Через что?! – Изумление его было столь неподдельно, что эскадренный чекист, слегка смягчившись, позволил себе сделать уточнения:
– Извещение вам пришло от иностранной юридической коллегии СССР. А извещают вас о том, что Башилов Дмитрий Сергеевич, скончавшийся в городе Ницца, оставил в наследство некую недвижимость.
Сбивчиво и косноязычно Башилов принялся излагать семейное предание о том, что «деда Дима» погиб в шестнадцатом году на линкоре «Императрица Екатерина» и что… Но Барабаш перебил его излияния, прихлопнул тяжелой короткопалой ладонью листок извещения.
– Но вот же документ! Какие, к черту, линкоры. Сбежал ваш дедушка с беляками за кордон и вас забыл о том в известность поставить. Такое бывало. И не раз. И я охотно верю, что вы ничего не знали. Но что нам с наследством-то делать?
– Не знаю! – испуганно пожал плечами капитан-лейтенант.
– Есть два пути, – со знанием дела начал Барабаш. – Первый – отказаться от наследства в пользу нашего государства, и тогда эпизод с вашим дедушкой можно будет замять для ясности. Второй путь – принять наследство. Но тогда вам придется положить на стол партбилет, а к нему кортик и погоны. Советский офицер не может быть домовладельцем в Ницце. Надеюсь, вы это понимаете?
– Да, конечно…
– Выбирайте!
– Да какой уж тут выбор. Я в моря хочу!
Барабаш хлопнул в ладоши и довольно потер руками.
– Вот слово настоящего офицера! Именно это я и хотел услышать. Молодец! Уважаю! – Он протянул горячую ладонь и пожал ледяные башиловские пальцы. – А теперь слушай сюда, – доверительно перешел он на «ты». – Об этом извещении никто не должен знать. Даже начло. Знаем об этом только ты да я. Да Инюрколлегия. Понял?
– Понял.
– Ни хрена ты не понял. Но сейчас
