игры, которы мне постигнуть не дано. Так что речь окружающих я воспринимаю несколько по-другому, чем она есть на самом деле. Даже не так – кардинально иначе.
Взяв следующий кирпич в руки, положила его на раствор, постучала сверху и сбоку, плотно подгоняя к соседним, и потянулась за следующим. Магией построить дом никак не получится. Я ведь не владела своим вторым даром, чтобы поднимать блоки в воздух и один за другим опускать на раствор. Всё приходилось делать ручками. Нам всем. Разделившись на три группы, мы возводили дома, окон не было предусмотрено, зато оставили зазоры, что-то в виде бойниц чуть пониже потолка, чтобы поступал свежий воздух. Для печей отвели место, в каждом доме было по три небольшие комнаты. В общем, выходило неплохо.
– Обмельчали орки, – проворчала Гутрун, подойдя ко мне и подавая полую кружку горячего взвара.
– Почему? – не поняла я.
– Раньше мы были ого-го какими. На две головы выше, чем сейчас, свирепее и беспощаднее, – озадачила она меня.
– Раньше, это когда? – уточнила я, благодарно беря кружку в руки. Было прохладно, и горячий напиток приятно согрел нутро.
– Ещё до последнего короля орков. Если верить рассказам стариков, которые меня воспитывали, конечно, а тем, в свою очередь, поведали другие старожилы… – ответила она грустно. В последнее время старушка словно сдала, как будто на и так изборождённом морщинами лице добавилось ещё с десяток дополнительных складок. – Потом, как пошли одна война за другой, когда мы начали эти битвы проигрывать, вот тогда что-то изменилось. Стало рождаться меньше берсерков, маги и вовсе исчезли да так, что сейчас все думают, что орки – немагическая раса. Женщин со звериной ипостасью и вовсе по пальцам пересчитать можно. А ведь орчанки бились наравне с их мужьями.
– Я знаю двоих женщин-берсерок, – припомнила я: – Травница Вита и скиталица Инджибджорг. Правда, первая, насколько мне известно, уже не может перевоплощаться.
– Вита погасла после смерти сына, – добавила мама, слушавшая нас и взявшая у меня чашу, чтобы напиться в свою очередь.
– Инджибджорг я знаю, – кивнула Гутрун. – Всё не найдёт себе места, душа её мечется, как мотылёк над пламенем костра…
– Спасибо, Гутрун, только ты можешь сварить напиток, придающий заряд бодрости и поднимающий настроение, – улыбнулась я ей и погладила её по сухонькому плечу.
Вот уже четверо суток шла стройка. С раннего утра и до поздней ночи. На острове мы могли не бояться нападения нежити или хищников. Но всё же обережные огни, все, что у нас были, расставили в правильный круг. Пусть горят, лишнее освещение никому ещё не мешало. Джерарда никто не боялся, по крайней мере, пока я была рядом.
В последний вечер перед отъездом наших гостей, Ансгар собрал всех вокруг большого костра, и мы устроили что-то в виде прощального праздника: с песнями, плясками и вкусной едой.
Огонь весело пылал, подпрыгивая на сложённых ветках и отбрасывая причудливые длинные, словно
