вида на жительство. И в училище он не числился, хоть и посещал лекции. И работал нелегально. Если спрашивали – предъявлял чужие утерянные кем-то справки, купленные на базаре у жуликов. В общем, не было у него никаких прав. И в довершении всех бед, оказалось, что его комнатушку обокрали, и он остался без всех накоплений, которые они с Юлей откладывали на обустройство. Именно в тот день, когда он пил шампанское в ресторане, все и вынесли, даже Юлину шубку унесли и все ее платья.
И тут Кознаков вспомнил о своих родителях, о Боге. Бог есть, и Он не простил!
Кознаков захотел узнать об этом небесном дедушке, который послал на него такую кару за безверие и пренебрежение. Он пришел в храм, встретился со священником и так и спросил:
– Почему ваш Бог убил моего ребенка? За что? Пусть убил бы меня. Это я крещенный в детстве Его предал. Я бросил своих родителей. Я насмехался над священниками и прихожанами. Я поддержал свободные взгляды своей женщины и жил с ней без венчания. А ребенка-то за что было убивать?
Он и не думал получить ответ – он пришел в храм высказать свое негодование. На это священник ответил так.
– Твой ребенок на небесах, в раю, вместе с Богом. А если бы он выжил, то также бросил бы вас родителей, сделал бы несчастными многих людей и погиб от пули на войне.
– На какой войне?
– А вот скоро сам увидишь. Недолго осталось процветать этому забывшему Бога миру!
Старик оказался прав, вскоре разразилась война и революция. Та самая революция, о которой мечтал странствующий учитель из детства.
Радости эти перемены не принесли. Началась грызня за власть и резня. Все против всех.
Кознаков не захотел в этом участвовать. Он остался глух ко всем призывам к патриотизму, к построению нового общества, к политической борьбе за светлое будущее. Хватит! Все эти новые идеи только разрушили его счастье и не принесли ничего хорошего. Эти войны и революции прошли без него. Он забился в самый темный угол Петербурга, или Петрограда – ему было все равно. Он работал простым электриком без всякого энтузиазма, лишь бы платили. Вечерами бродил по улицам неспокойного Петрограда, по местам их с Юлей прогулок. А если его пристрелят какие-нибудь анархисты – пусть так и будет.
Оставаясь скромным работником, он не лез ни на какие должности, не выправлял документы, не хотел больше ничего изобретать. Его, конечно, интересовали успехи науки, которые рисовали светлое будущее. Он периодически почитывал научные журналы, но для кого строить новые машины? Для убийц? Он видел хронику в кинотеатре. Как танки своими стальными гусеницами перемалывают людей в окопах. Видел последние изобретения германских ученых – гигантские гаубицы. Один снаряд мог уничтожить целую деревню, со всеми жителями. Он видел корабли, броненосцы. Залпы из орудий разносили в прах прибрежные города, топили мирные корабли. Подводные лодки, дирижабли, самолеты – казалось, все эти изобретения только и были созданы для того, чтобы бросать бомбы и метать торпеды.
