же ты, черт возьми? И еще, наверное, читаешь мои мысли? Вот ситуация!
– Ты, должно быть, замерз? Иди ко мне.
– Предлагаешь согреть меня?
Ей оставалась лишь сказать «да», но она ответила:
– Предлагаю место под одеялом.
Я шмыгнул под него дуновением ветерка – даже кровать не скрипнула. Или я не услышал?
– Положу голову на твое мужественное плечо – ты не против?
Я и ответить не успел – пышноволосая голова уже была там.
Рука девушки сжала мое предплечье.
– Милый мой, – прошептала она.
Я не почувствовал черного юмора Того Света – девушка, как девушка: теплая, вкусно пахнет, голос поющий. В тишине, наступившей после ее шепота, она вдруг громко спросила:
– Ты ведь не боишься меня?
И еще сказала с упреком:
– Ты не узнаешь меня.
Я слышал в ее голосе знакомые звуки, знакомые нотки, но вспомнить не мог – кто она? где я ее видел? что между нами было?
Внезапно она обрела деловитость.
– Мы лежали с тобой здесь – в этой комнате, в этой кровати. Ты хотел секса, а я сказала – замуж пойду, а глупостей не позволю. Давай, вспоминай скорее – теперь я хочу секса, но если не вспомнишь мое имя, ничего у нас не получится.
Я и сам это чувствовал – рядом девушка, судя по голосу с профилем, очень красивая, а у меня «на полшестого». Нечем войти в эту говорящую тень из прошлого, чтобы овладеть небытием – желания нет прыгнуть в бездну, чтобы любить ее больше жизни, чтобы ощутить свою силу от страстного ее желания и сжечь всю без остатка в желанном конце….
– Ну, вспоминай! вспоминай! вспоминай! – она трясла меня за плечо.
От сильного чувства ее голос на последнем слове стал хриплым. И , как ни странно, это что-то остро напомнило мне.
– Ну? – она на миг сжала мои ладони – ее были сухими и теплыми.
Она боится, что ночь быстро кончится, что я не вспомню ее и не смогу полюбить.
В ее голосе появилась снисходительная нота:
– Ты все-таки боишься меня – мол, ожила покойница: какие тут страсти-мордасти? Но дело все в том, что это ты воплотил меня, причем до утра – каким-то своим подспудным желанием. Ну-ка подумай, кого бы ты хотел получить на ночь из всех своих умерших девушек?
– Будь справедлива, – сказал я. – Первый день в этом мире… масса впечатлений… голова кругом идет. Ну, пожалуйста, намекни – кто ты?
Она задумчиво покачала головой. Это я видел, а вот черты….
Она придвинула губы к моему уху и прошептала:
– Ладно, не напрягайся – давай просто рядышком полежим, как в прошлый раз. А то начнешь копошиться в памяти, что-нибудь не так сделаешь, и я покину тебя прямо сейчас и навсегда.
– Мы полежим, а утром ты уйдешь?
Она ответила:
– Да. Но, возможно, ночью опять вернусь, если на то будет воля твоя.
– Как печально,
