по изгибу шеи девушки. – И Тони тоже… Тебе ведь понравилось с ним, цветочек, да? – его ладонь накрыла мягкий холмик груди, чуть сжав.
У Лилаэль кружилась голова, и сил сопротивляться собственным тёмным желаниям не осталось совсем. Она прикрыла глаза и покорно прошептала всего одно слово:
– Да…
Берт плавно подался вперёд, подарив упоительное ощущение скольжения внутри, и одновременно опуская эльфийку прямо на бёдра Рэквема. Теперь она знала, как его зовут… Её затуманенный взгляд медленно опустился по рельефному торсу, и дальше, ниже, пока не замер на… на {этом}. Лицо моментально вспыхнуло огнём от опалившего смущения, мышцы сжались, едва Лилаэль осознала, что именно двигалось в ней не так давно, и прямо сейчас тоже.
– Я снова хочу тебя, Лили, – с предвкушением протянул Рэквем, и его ладони легли на её бёдра, настойчиво придвигая ещё ближе, так, что влажные лепестки прижались прямо к твёрдому, горячему стволу. – Иди ко мне, девочка…
Руки лорда переместились вниз, легко подхватив Лилаэль под попку и приподняв, при этом нежное лоно заскользило по напряжённому члену, заставив эльфийку длинно застонать от вспышки удовольствия. Она вновь потерялась в эмоциях, в остром, на грани, наслаждении, щедро приправленном перчинками запретности и собственной испорченности. Тело плавилось, как податливый воск, дрожало от нетерпеливого ожидания, и когда Лили ощутила новое вторжение, на сей раз, в правильное место, стремительное и мощное, не удержалась от тихого вскрика. Теперь они были в ней оба, {везде}, заполнив до отказа. До той самой сладкой, тянущей боли, за которой только наслаждение. Тело превратилось в искрящий сгусток эмоций и ощущений, стрелявший искрами от малейшего прикосновения. Дрожь стала сильнее, мышцы рефлекторно сжались, вбирая в себя глубже, дальше, сразу два горячих ствола…
А потом мужчины начали двигаться. Сначала аккуратно, осторожно, на удивление бережно придерживая эльфийку, и не давая ей очнуться от карамельного дурмана возбуждения. Чьи-то пальцы раздвинули мягкие лепестки, раскрывая самую серединку, а ещё одни погладили, приласкали, обведя скользкий бугорок, тяжело пульсировавший в такт сумасшедшему пульсу. Ох, боги. Непередаваемое, пронзительное ощущение, когда хочется выгнуться сильнее, распластаться так, чтобы ещё усилить, чтобы глубже и сильнее, хотя куда уж больше… Лилаэль растворилась в бушующем урагане переживаний, кидающем её, как щепку, послушную игрушку в руках умелых любовников. Она больше не осознавала себя, что-то бессвязно шепча, и лишь вскрикивая с каждым новым толчком, подаваясь навстречу, буквально насаживаясь сразу на два члена внутри.
Время словно остановилось, застыло радужными каплями, растягивая эти сладкие мгновения. Завораживающий, рваный ритм, откровенные ласки, от которых по венам текла расплавленная лава, и стремительно улетающее сознание. Её задыхающийся голос, требовавший:
– Ещё, сильнее… Да, да-а!..
Тяжёлое
