месящее зло в кровавую кашу. А это точно не про тебя.
– Но тогда это и есть зло, – возразил Леонид, – только зло с другой стороны.
– Именно! А ты у меня ни с какой стороны. Ты по жизни не злой.
– Ты думаешь? Просто я так обустроил свою жизнь, что ссориться мне не с кем и не из-за чего. У меня есть всё, что мне нужно, и это никого не задевает. Да что ссориться, мне даже соревноваться не с кем и не из-за чего.
Динка притворно нахмурилась.
– Уверен?
Леонид почувствовал щемящий зуд ревности. Можно сколько угодно уверять себя, что давно пора избавиться от этого глупого чувства, рудимента ушедшей эпохи; можно доказывать себе, что для ревности нет никаких оснований – всё бесполезно. Ревность всегда найдёт лазейку, проскользнёт, просочится – и вот она здесь во весь рост. Снова попался. Леонид приподнял голову.
– Ты что, обиделась? Брось, ты же всё понимаешь.
– Ага, – кивнула Динка. – Я же у тебя умная, сама всё придумаю.
Динка, конечно, была умной девочкой, но в этот раз она ошиблась. Леонид не считал себя добрым (ладно, пусть «не злым», хотя это резало слух). Всё же в бесконфликтности, наверное, больше трусости, чем доброты. Зато в соцсетях он порой позволял себе колкости, прекрасно понимая, как они ранят случайного собеседника. Вот и вчера он прочитал одному кошатнику целую лекцию про токсоплазмоз.
В детстве у Леонида была собака, и он надеялся, что когда-нибудь снова будет – когда в его жизни появится хоть какая-то стабильность. Так что, по крайней мере, в одной из сетевых войн он чётко знал свою сторону. В тот день у него с утра болела голова, настроение было препаршивое; а тут ещё в ленте нарисовался этот кошатник со своим «ми-ми-ми, мяу-мяу». Ну и получил по полной.
Toxoplasma gondii (названия Леонид, конечно, не помнил, подсмотрел в Википедии) – одноклеточный паразит с двухфазным жизненным циклом. Бесполую часть жизни он может провести в любом теплокровном животном, но для полового размножения ему надо попасть в организм кошки. А жизнь, как известно, ради размножения готова делать всё что угодно. Чтобы пронести свои гены сквозь время, простейший одноклеточный паразит научился управлять поведением высокоорганизованного животного. Инфицированные мыши теряют страх, начинают выходить на открытые территории. Кроме того, запах кошачьей мочи, который отпугивает здоровых мышей, больных, наоборот, притягивает. Заражённые мыши сами приходят в кошачьи владения, буквально лезут в рот котам. Паразит находит своего конечного носителя, в котором может размножаться – что и было его целью. Проще говоря, паразит управляет поведением носителя даже в ущерб его здоровью и жизни.
Люди также подвержены этой болезни, причём заражают их именно кошки. В мозгу и других органах образуются псевдоцисты, выделяющие вещества, способные влиять на поведение человека – тот становится более склонным к риску, депрессии и суицидальным забавам. Увлёкшись, Леонид добавил от себя, что и сама любовь человека к кошкам – не аутентичное чувство, не чистый фонтан окситоцина, но всего лишь эмоция, искусственно созданная паразитом. Порча, наведённая
