многоэтажек. Постоянная процедура омоложения. Говорят, на холоде не стареешь.
«Нет, честно говоря» – ответила я, устраиваясь на диване, у меня есть немного украшений, доставшихся по наследству. Но я их почти не ношу.
Мне нравиться эксклюзив – тонкая авторская работа. Стоят, правда, эти вещи очень и очень дорого, мне не по карману. Но красота, какая! А зачем ты спрашиваешь?»
Оля напряглась и, глядя куда-то вдаль, тихо произнесла: «Я много разведала о Матвее и теперь знаю, как ему отомщу» От ее слов мне стало не по себе. Конечно, понятна ее решимость. Не дай бог такое пережить. Но подвергать себя опасности, стоит ли?
Оля продолжила: «Я слежу за ним уже три недели. Оказывается, Матвейчик очень богат, намного богаче своего отца. Про яблоню и яблоко, которое недалеко падает, здесь и говорить нечего. Поговорку такую знаешь – про детей и родителей? Так вот в данном случае яблоня хорошая сортовая, а вот яблочки у нее черви сожрали». Я невольно брезгливо вздрогнула. «Отец порядочный человек, продолжила Оля. Хотя предприниматель и порядочность понятия почти несовместимые. Но этот старается вести бизнес честно, благотворительностью занимается, детскому дому и дому малютки помогает.
У Матвея есть два подпольных цеха в деревне Червонное, там, где стоит наш старейший ювелирный завод, в цехах как раз работают мастера с этого предприятия. Из-за границы он провозит золото девятьсот какой-то пробы. В деревне его доводят до ума. Дома, где мастера работают, оснащены камерами наблюдения, постороннему человеку за забор не попасть. Даже из дома в подвал пробраться не так просто. Партия нелегального золотишка расходиться по городским ювелирным магазинам. Директора и товароведы получают от этого солидный куш. Еще у него налажена доставка золота за границу.
«Я в этом разбираюсь очень плохо, но, по-моему, на вывоз ювелирных изделий действует ограничение», – перебила я. «То-то и оно! Знаешь, как это делается: его провозят девушки, – Оля сделала паузу, – Во внутренних половых органах. У Матвея есть очень хороший гинеколог, который этому способствует. Зарабатывает этим себе на хлеб с маслом и икорку черную. Знаешь, такой дядечка, совсем не подумаешь на него, на Санта Клауса похож. По утрам бегает, о здоровье своем печется, а то, что девчонок гробит, так это ерунда. Девочки эти не многоразового использования. За первую поездку им много платят, тряпки покупают, а после раза третьего они исчезают»
– Куда?!
– Лесов у нас много. Матвейчик использует таких вроде нас с тобой: У тебя родители умерли, у меня они – у черта на куличиках. Девчонки не трепались – боялись заработок потерять.
– Сомневаюсь, чтобы о его махинациях ничего не известно было нашим правоохранительным органам.
– Наивная чукотская девушка! Да у него там многие куплены.
– Оль, ты меня извини, но куда ты лезешь?! Бог его все равно накажет. У твоего Матвея столько денег и власти! Если ты, глубже окунешься, тебя могут убить.
