му на фоне проступающих на темном небе звезд. Елисей внимательно вслушивался в звуки погружающегося в сумерки леса. Здесь, на смотровой вышке, среди верхушек деревьев, он чувствовал себя в безопасности, несмотря на то, что вокруг не было ни души.
Светлячок еще какое-то время покружил над головой мальчика, а затем упорхнул прямо в чащу густого леса, где находился лагерь общины.
Это была не просто красивая магия, а особый сигнал, который понимали все жители лесного лагеря. Люди, которые жили там, имели особые умения. Поэтому посторонние звали их чародеями или ведьмаками.
– Елисей, – вдруг послышался шепот из лесной чащи.
– Кто здесь? – насторожился мальчик.
– Это я, – вслед за голосом из-под густой ели показался щуплого вида малыш.
– Мирослав?! – удивился Елисей.
– Почему ты здесь?! Скорее ступай в лагерь!
– Я пришел проведать тебя и заодно принес тебе родниковой воды, – лукаво улыбнулся малыш и достал из-под плаща маленькую флягу, на вид как будто сделанную из необыкновенно плотных листьев.
– Тебе нельзя здесь быть Мирослав, ты еще мал! – ответил Елисей.
– Ну пожалуйста, я ненадолго! – взмолился малыш.
Елисей взглянул в невинное лицо мальчика и понял, что этот спор ему не выиграть.
– Ладно, залезай сюда, – нехотя согласился он.
Мирослав засиял от радости и стал быстро карабкаться на вышку, где нес свое ночное дежурство Елисей.
Мальчик на удивление ловко вскарабкался на площадку, находящуюся на самой верхушке дерева. Со всех сторон площадку опутывали густые ветви, скрывая ее от любопытных глаз. Снизу эта наблюдательная вышка выглядела как самое обычное дерево. Такая умелая маскировка надежно защищала двух юных чародеев.
– Ты слышал рассказы о «Медвежьей гряде»? – тут же выпалил Мирослав, как только поравнялся с Елисеем. И тем самым сразу выдав истинную причину своего прихода.
– Да, – коротко ответил Елисей. – И мне известно о ней не больше, чем и тебе, – сразу добавил он, искоса взглянув на малыша.
– То есть совсем ничего! – разочарованно вздохнул Мирослав.
– Что поделаешь… – пожал плечами Елисей. – Похоже, что даже сами старейшины знают о ней немного.
– Или просто не хотят нам рассказывать.
– Почему ты так думаешь?
– Не знаю… – задумчиво протянул Мирослав,
– Взрослые всегда скрывают от детей все самое интересное!
Елисей нежно улыбнулся малышу. Ведь Мирослав был младше его на целых шесть лет. И был еще совсем ребенком, хоть и очень необычным.
– Если они и скрывают от нас что-то, то я уверен, что делают это только чтобы защитить нас, – мудро заметил Елисей.
– И ты туда же! – недовольно фыркнул малыш.
– Расскажи мне ее еще раз, – попросил Мирослав. – Легенду о «Медвежьей гряде».
– Ты ведь слышал ее уже сотню раз! – удивился Елисей.
– Ну пожалуйста! Мне нравится, как рассказываешь ее именно ты.
– Ладно, – неохотно согласился Елисей и начал свой рассказ:
– Есть старое поверье о том, что в самой чаще самого глухого и дикого леса, живет его хранитель. Он бережет лес от пожаров, охотников и прочего зла. Он может исцелять раненых зверей и оживлять поникшие деревья. Он выглядит, как человек. Но в любой момент может обернуться громадным и свирепым зверем. Его страшатся даже лесные обитатели. И беда сулит тому охотнику, который повстречается с ним в пути. Ведь он дух самого леса. Имя ему Святибор. Никто не знает, как отыскать дорогу туда, где живет этот дух. Место это – священно. И есть только одна заветная тропа, которая ведет туда. Она то появляется, то исчезает. И лишь чистый душою может отыскать ее. В народе ее зовут – «Медвежьей грядой».
Елисей закончил свой рассказ, и оба они погрузились в молчаливое раздумье. Лежа на спине, они вглядывались в темнеющее небо. Одна за другой, появлялись на бархатисто-синем небе звездочки, как бы открывая дверь во вселенную, которая была скрыта от глаз целый день. Ночной Мир оживал. Совы ухали на густых елях. Над головой тихонько шелестела листва. В траве шуршали мелкие зверьки, стараясь поскорее скрыться от зорких глаз хищников.
Елисей вновь сотворил маленькую жар-птицу и теперь любовался ее порхающим танцем. Мирослав, желая последовать его примеру, тоже попытался создать своего светлячка, но как он ни старался, из его ладоней вылетали лишь только искры. Наконец, запустив целый салют, он бросил свои попытки и от отчаянья захлюпал носом.
– У меня никогда не
