словно детей. Может, ну его, этого урода с докладом.
– Моня, понимаешь, я сказал товарищам, что будет молодёжь – наши верные помощники, которые зачитают доклад, который заинтересовал охранку. Поэтому нежелательно, чтобы я потерял лицо, проявив себя болтуном. Потерпи, а там разберёмся с ним.
Правда, вместо маёвки мне пришло извещение явиться к следователю Орлову.
– Чем обязан, господин следователь?
– Алексей, вы напали и избили четырёх человек.
– Я в одиночку напал на четырёх человек, вы серьёзно?
– Увы, молодой человек, есть заявление, есть свидетельские показания, я обязан допросить по существу вопроса.
В общем, через месяц дело закончилось судом и месячными исправительными работами для меня, как злостному хулигану. В результате показаний членов кружка оказалось, что это я напал на ребят вначале с кастетом, потом ножом, а затем с куском арматуры, которые по очереди вынимал из своего кармана. После оглашения приговора прямо в зале суда я покрыл матом всех потерпевших, сказав что таких подонков, как они, надо расстреливать. Но ничего, походил после учёбы на общественные работы подметать улицы, а за примерное поведение и ударный труд меня освободили на три дня досрочно.
Глава 5. Маёвка
На девятое мая была назначена встреча, куда я прибыл вместе с пятью кружковцами во главе с Изей Зайсбергом. Я немного опасался, что они заведут меня в лес и попытаются физически посчитаться за прошлое, но все обошлось. Я же решил с ними не связываться – перевоспитать, не перевоспитаешь, а проблем огрести можно.
Встреча революционеров и начинающих агитаторов из рабочих действительно была тайной, никаких арендованных дворцов с рестораном не было. Людей было много, примерно человек под пятьдесят, плюс нас, юных кружковцев, шестеро. Все собрались в пригородном лесу на настоящую маёвку. Вот тут я и увидел Веру Засулич. Я тихо спросил у Изи, который сидел рядом со мной.
– Кого ждём?
– Товарищ Ленин должен быть.
– Ох, ты-ы-ы!
Вскоре подошли Ленин, Коба, какая-то молодая женщина и ещё человека четыре, которых я совсем не знал. На встрече присутствовали как ветераны, так и начинающие рабочие-агитаторы с питерских корабельных заводов и моряк с Кронштадта.
Все-таки тяжёлое это дело – революцию готовить. Все они ходили под страхом каторги или высылки в Сибирь. А ведь у многих людей были семьи, стабильный доход на заводе, определённое положение. И всё равно, они рисковали своей карьерой и налаженной семейной жизнью ради светлых идей будущего. Я сидел и смотрел на них, стараясь запомнить выражение лиц, интонации, с которыми они говорили, их душевный порыв – они были действительно мужественными людьми.
К тому же мне была интересна вся маёвка, потому что здесь мне довелось общаться с людьми, творившими саму историю, и их самыми великими лидерами – Лениным и Сталиным, пусть в настоящее время они всего лишь перспективные революционеры.
Ленин, молодой 30-летний
