не совсем, а я не хотел бы начинать со лжи. Вот, я запутался и запутал тебя.
– Бред какой-то. – Пробормотала Анна.
– Согласен. Бред. Но при этом – чистая правда.
– Ты инопланетянин?
– Да. – Охотно ответил он. – Самый настоящий.
– И внутри ты зелёный? – Анна начала злиться. Да что её, за идиотку считают здесь, что ли?!
– Вижу, я тебя не убедил. – Задумчиво произнёс «Скала». Осторожно снял у неё с мочки уха что-то маленькое, повернулся к кому-то и кивнул. И Анна снова увидела ЭТО.
На этот раз она не завизжала – худо-бедно, но собеседнику удалось её подготовить. Существо было живым, в этом невозможно было усомниться. И главным образом, убеждал в этом запах: пахло от него не сильно, но противно до тошноты. Выглядел он – или она, или оно, – так же мерзко, как и пах; его антропоморфность делала его только противнее. Кожа его там, где её не скрывал серый балахон, казалась сухой и мёртвой, старой-старой, цвета светлой умбры. Волос не было. Но страшно было не это всё, страшны были его глаза. Окружённые старыми, морщинистыми веками, они были мутными, тусклыми, без зрачков, и казались древними, больными и безжалостными. Анна непроизвольно вжалась в свою лежанку под этим взглядом, ясно-ясно ощутив, что всё правда. И те вещи, которые она видела, были специально предназначены именно для этих четырёхпалых рук – не человеческих.
«Скала» открыл рот, но вместо нормальной русской речи оттуда полилось какое-то протяжное завывание и прерывистые вздохи. Существо качнуло головой, внимательно разглядывая Анну, и ответило короткой фразой из таких же звуков.
– Я верю. – Слабо произнесла Анна. – Вы меня… убедили.
Сначала ей стало страшно. Она вспомнила различные жутики о том, как инопланетяне похищают людей и проводят над ними опыты и эксперименты. Почему-то она ни разу не усомнилась в том, что всё происходит наяву и именно с нею; у неё не было подозрения, что она сошла с ума или бредит. Зато других подозрений у неё было навалом, и одно хуже другого. Какое-то доверие ей внушал только «Скала», который предложил называть его Заком.
Поверив сразу, она верила уже всему. Немного странно было, что понимать инопланетян ей помогала маленькая клипса из белого металла, но Анна приняла это уже совершенно спокойно. Чего она не понимала, то старалась просто принять, не раздумывая много, чтобы не сойти с ума окончательно. В конце концов, она никогда не понимала по-настоящему, как работает компьютер, телевизор или сотовый телефон, но жила же с этим. Когда крутые программисты начала восьмидесятых ковырялись со своими огромными ЭВМ, как они отнеслись бы к ноутбуку, увидев его? Так и клипса – переводчик, возможно, простейшая вещичка из быта инопланетных людей?
Кстати, о людях. Анна не видела никого, кроме неприятных гуманоидов и Зака; никто больше к ней не приходил. Когда она спросила у Зака, как долго она будет здесь находиться, неужели до конца полёта, он ответил:
– Это для того, чтобы вылечить тебя и кое-что изменить в тебе на молекулярном
