в каждом из нас запрятаны все пороки, известные человечеству. У одних они вырываются наружу, у других – под надежным замком. Но каждому человеку все равно время от времени они дают о себе знать в снах или в мыслях. Господь устроил так, что человек постоянно испытывается. Испытатели бессмертны, а за время своего существования накопили громадный опыт, чаще всего изощренный. И в битве с ними выходят победителями лишь люди, сумевшие не поддаться искушению.
«Странно, почему я так завелся, на меня вид крови никогда особо не действовал».
Еще в молодости Борис увидел, как сбитая машиной женщина попыталась подняться, но ее нога переломилась, и, протыкая кожу, вывалилась наружу страшными острыми краями берцовая кость. Кровь из раны хлестала струей. Он единственный из пассажиров остановившегося автобуса не растерялся, набросил на ногу петлю из своего ремня и держал до приезда скорой. Крики, стоны, кого-то обильно тошнило. Врач потом пыталась сунуть ему нашатырь, предлагала сделать укол, но он отказался. В этом не было необходимости. Одного он испугался: это ему будет сниться. Но ни разу не приснилось. Словно сработал какой-то защитный механизм.
«Это все Клавдия Константиновна с ее связями и бешеное количество денег – отсюда вседозволенность. Нужно немедленно завязывать с сомнительными опытами. Пора загонять себя в прежние рамки».
Но злая червоточинка, незаметно появившись, не давала покоя. Сможет ли? Это как с Адамом – когда, нарушив запрет, он надкусил яблоко от древа познания. Господь изгнал его из рая не за этот проступок. Наказывать ребенка нужно, но нужно так или иначе прощать. Господь изгнал Адама потому, что понял: остановиться наш прародитель уже не сможет.
«С другой стороны, я же не стал ее душить! А мысль накинуть шарф на шею и немного попугать все-таки промелькнула. Откуда он появился? Перед собранием я сам проверил комнату – не было никакого шарфа. Завтра службу безопасности озадачу, нужно выяснить, кто сюда посмел войти… Интересно, а что она испытывала».
С этой мыслью он и заснул. Снилась ему Италия, вернее Рим. Словно стоит он в одном из подземных помещений Колизея, окруженный мрачной пустотой сырых стен. Вдруг его внимание привлекло едва заметное шевеление. К нему по воздуху, медленно извиваясь, словно удав, приближался темно-серый сгусток длиной не более двух метров, а шириной сантиметров тридцать. И было в нем нечто угрожающее, нечто парализующее волю. Бориса охватил животный ужас. Он точно знал, что это существо из потустороннего мира и оно хочет вползти в него, завладеть его существом. Борис понимал, что спит, но также понимал: происходящее – это реальность. Он безуспешно пытался очнуться, а сгусток неумолимо приближался и уже почти коснулся головы.
– Господи, помилуй, спаси и сохрани! – завопил он во всю силу легких молитовку, которую очень часто в детстве слышал от бабушки.
И вдруг откуда-то донесся с каждой секундой усиливающийся колокольный перезвон. Оцепенение спа́ло. Борис вскочил, словно ужаленный. С яркого экрана телефона, лежащего на прикроватной тумбочке, на него смотрело улыбающееся лицо его любимой женщины, его Лизы. Борис специально только для ее звонков установил
