делать?
Я взял Ролли на руки и решил донести его до квартиры. Пес был не против. Сергей Сергеевич обещал помогать в любом вопросе, сейчас мне явно нужен был его совет. Я позвонил ему из дома. Прораб воспринял мою тревогу слишком поспешной и посоветовал не поднимать панику.
– Это же собака, – сказал он, – что с ней может случиться? Вот увидишь, завтра все будет в порядке. Не кипиши.
Такой совет не слишком меня успокоил, возможно, я действительно преувеличивал масштаб трагедии. Но я чувствовал груз ответственности за этого пса, в конце концов я жил в этих хоромах только из-за него. Мне совсем не хотелось иметь проблемы с моим руководством или этим Игорем Николаевичем, в случае болезни или гибели собаки. Пёс за несколько часов так и не притронулся к еде. Мне никогда не приходилось присматривать за животными, но и ребёнку было бы понятно, что он не в порядке. «Может, эта соседка что-то подскажет мне, – подумал я, – она так трепетно относится к Ролли. Да и хозяина, похоже, знает. Она точно должна подсказать что-нибудь».
Полный решимости, я вышел из квартиры и направился в сторону её апартаментов. В каждом крыле этого дома было только по две квартиры, всего четыре на этаже. Но Сергей Сергеевич говорил, что у меня будет только один сосед, остальные жилплощади пустовали. На квартирах без жильцов были небольшие таблички с надписью: «Продается». Что без труда позволило мне вычислить, необходимую мне дверь. Я уже подошел и практически позвонил в звонок. Но тут, сквозь дверное полотно, я услышал её заливистый смех, это лишило меня прежней уверенности. Её голос звучал совсем близко, кажется, она была в прихожей и вот-вот собиралась выходить. Моя молодая соседка энергично общалась с кем-то по телефону. В нескольких сантиметрах от меня послышался звук открывающегося затвора. Я машинально ринулся обратно, как перепуганный школьник, которого застукали за непристойным делом. Наверное, это было самое глупое действие за последние годы моей жизни, но именно так сработало моё бессознательное. Я несколькими большими шагами добежал до поворота нашего холла и спрятался за угол. Моя соседка вышла из квартиры и не прерывая телефонный разговор направилась к лифту, её маленькие каблучки громко отбивали чечетку по кафельной плитке.
– Сегодня и увидим кто кого, – дерзко заявила она в трубку своего телефона, – эти лохудры ещё не знают с кем связались. Они запомнят имя Лалик на всю жизнь.
Девушка зашла в лифт и больше я ничего не услышал, но и этого отрывка мне было достаточно, чтобы понять, что она вернётся не скоро. Теперь я наконец запомнил её имя. Лалик. Странное, очень странное имя.
– Надо записать, а то опять забуду.
Я вернулся в свою квартиру и нацарапал это имя в небольшой отрывной блокнотик на кухне. Ритмы взволнованного сердца постепенно начали выравниваться.
– Ты бы меня видел, – смеясь, обратился я к пуделю, – просто настоящий идиот. Испугался малолетки из соседней квартиры. Расскажи кому-нибудь! Позорище!
Мне было стыдно за самого себя, за свою юношескую
