Над лесом. Максим Петросян

      ISBN 978-5-0059-7159-3

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Предисловие

      Одинокая птица летела высь. Её крылья поднимались и опускались, с присущей им грациозностью, они были неотразимы в свете солнца. Таких птиц было много, неисчисляемое количество. А таких людей наоборот, так мало. Мало кто взлетает, чаще падают, даже не успев моргнуть, взмахнуть крыльями. Попытки не имеют значения, а птицам не надо пытаться – они просто летят. Не думая о том что будет через минуту, и о том что было до, главное момент. И не важно, летишь ты над вулканом, Тихим океаном, или над Орлеаном. Везде для них дом, и название у этого дома известно нам всем. Мы часто забываем что именно земля наш истинный дом, пристанище, хоть и не были за его пределами. Стараясь влететь, большинство пытается улететь с земли, пока птицы остаются лишь в небе, сверху нас. Они не улетают с земли, не только потому что не могут физически, но и потому что им это не нужно. А мы все так желаем убежать, бросить всё, пойти в новые дали. А что мы оставляем за собой? Выжженые поля, разрушенные судьбы, и птиц, блуждающих где-то в высоте.

      Что же до более конкретных случаев, то стоит заметить что у птиц нет индивидуальности. Может поэтому никто из них не пытается удариться головой об стратосферу. А люди отличны друг от друга, не с точки зрения внешности, а с желаний, мыслей, поступков. Мы сами разные, в самом нашем корне существования. Не будь мы такими, не думаю что стали бы как птицы. Нас бы просто не было.

      Пока трава зеленеет и теряется под снегом каждый год, люди стареют и умирают, рождаются и живут. Что ценнее, жизнь человека или подстриженный газон за окном?

      После многих лет скитаний любой найдёт свой дом, или, по крайней мере, то что можно так назвать.

      1

      Для меня это было самое обычное время в жизни. Она текла как лесное русло, пробирающееся через тернии почв. Единственное что беспокоило меня тогда, это излишнее спокойствие. Отсутствие так таковых проблем одновременно открывали дорогу, но и обесценивали всё.

      Лесные ручейки пропитывали всю почву под ногами, давая жизнь всему вокруг. Каждым утром певцы просыпались, и пели свою привычную мелодию в сотый раз. Повторение за повторением, но без изменений. Листья опадают, цветы отсыхают, а вот природа двигается в невероятном вальсе с миром.

      А я старалась примкнуть к этому водовороту жизни, поймать хоть на долю секунды тот момент гармонии окружающего, и изредка получалось, правда получалось. Я вешала таких фотографии себе на стену над столом, дабы даже в хижине помнить что за этими четырьмя тонкими стенами скрывается невообразимое Нечто.

      Не отдавая себе отсчёта, я проживала день за днём. Никаких машин, самолётов, голосов. Одни только скрипы, журчание, ветер да и мой собственный вздох. В воздухе было так мало вибраций, что за десятки метров был слышен всякое животное, от кролика до мышки.

      Зимой приходилось труднее. На улицу почти не выйдешь, а чтобы выйти, для начала, нужно убрать заваливший снег от двери. Окна то на половину, то полностью закрывались им, и таков был мой вид на протяжении пары месяцев. Просыпаешься, смотришь туда, где должны быть многочисленные ветви дерева напротив, а видишь ничего, белую пустоту. Будь у меня телевизор я бы назвала это белым шумом.

      Воду делала из снега, а в другие времена доходила к этому роднику, с чистым ключом. Он бился из земли так настырно, что всегда казалось прямо сейчас выскочит, и как заяц упрыгает вдаль за деревья. И больше его никто не увидит, впрочем как и меня.