провел ладонью по моему плечу и с силой прижал меня к стене, вцепившись в горло.
«Я не Мэри, я Фрэнсис!» – хотелось закричать мне, но ему ведь было все равно, кто из нас кто. Если бы он видел в нас людей, то не поступал бы так с нами.
Его массивная рука давила мне на горло, не позволяя дышать. Я разинула рот, как рыба на берегу, и секунду спустя ощутила кошмарное жжение от недостатка кислорода. Мне удалось лишь ахнуть, и мистер Хьюс улыбнулся. Я знала, что его наслаждение моей болью, его насмешливый взгляд будет приходить ко мне в кошмарах до конца жизни – если, конечно, я переживу эту ночь.
Перед глазами вспыхивали яркие пятна, углы комнаты расплывались.
Хьюс подвинулся ближе.
Я зажмурилась.
Вот что чувствовал мой брат?
Все вокруг постепенно погружалось в пустоту, но вдруг под коркой ледяного ужаса возникло нечто иное. Странная пульсация в животе. Переходящая с монотонным гулом в пальцы. В тумане паники блеснула мысль, словно утреннее солнце в пасмурном небе над гаванью: «Смерть теплее, чем я думала».
Меня поглотило это чувство, оно залило светом все темные уголки моей сущности, заставляя забыть обо всем.
Я слабо вдохнула – как могла под напором жестокой руки.
Мне не страшно.
Я отказываюсь бояться.
Раздался тихий свист, словно что-то пролетело по воздуху, и я вздрогнула. Все еще жмурясь, я услышала влажный звук удара, и теплая жидкость брызнула мне на лицо.
Тяжелая рука больше не давила на горло, и я жадно вдохнула, наслаждаясь притоком кислорода. Я распахнула глаза и успела увидеть, как мистер Хьюс падает на пол с громким стуком. Слева из его шеи торчали мои швейные ножницы, погруженные в плоть почти до самого основания. Из раны текла винно-красная кровь, расплываясь пятном по белой рубашке, просачиваясь в щели между потертыми досками на полу.
Мистер Хьюс издал булькающий звук, содрогнулся и замер.
На месте живого человека теперь лежало мертвое тело. Тело с моими швейными ножницами, всаженными в шею на добрых пять дюймов. Двери были закрыты, окна заперты на засовы. Ни следа загадочного спасителя. Только я, труп и ножницы.
Я с ужасом осознала, что это моих рук дело. Каким-то образом я убила мистера Хьюса. Разум затуманился, колени подкосились…
Последним, что я успела подумать, прежде чем упасть на пол, было: «Господи, лишь бы не приземлиться в лужу крови».
Опять удача от меня отвернулась.
Я быстро пришла в себя и увидела, что руки у меня все липкие и красные. Мистер Хьюс лежал рядом, навеки распахнув свои маленькие глазки. Его лицо застыло в едва ли не комичном выражении шока.
Кровь испачкала рукав моей блузки, смешав белый цвет с кирпично-красным.
Лившийся в окна серебристый лунный свет падал на безжизненную руку мистера Хьюса всего в паре дюймов от моей.
Я перевела взгляд с трупа на потолок и с минуту лежала неподвижно, прислушиваясь. В доме стояла тишина, а значит, наша
