у, когда в четыре утра Адам наконец вернулся домой, я была вне себя от ярости. Размазывая слезы по щекам, я расспрашивала Адама о том, где он все это время находился.
– Ведешь себя как сумасшедшая, – проворчал он. Адам объяснил, что проводил время с друзьями и потенциальными инвесторами. Они выпивали и говорили о бизнесе.
Я не хотела выглядеть какой-то сумасшедшей, поэтому вся в слезах отправилась спать. Впрочем, уже на следующий день я не смогла удержаться и попросила прояснить события предыдущего вечера.
– Можем ли мы обсудить произошедшее, чтобы я смогла оставить этот эпизод в прошлом и не чувствовать необходимости поднимать эту тему в будущем? – спросила я Адама.
Когда Адам вновь начал пересказывать события, я заметила, что некоторые детали все-таки изменились. Новый вариант уже не совпадал с тем, какой я слышала ночью. Я начала давить, а мой молодой человек – защищаться. После ссоры он ушел в нашу спальню и лег спать. Я почувствовала, что он что-то скрывает, поэтому впервые в жизни поступила как «сумасшедшая девчонка». Я залезла в его телефон.
Не потребовалось много времени, чтобы понять – Адам не общался с инвесторами до четырех утра.
Он был с другой женщиной.
Эта новость шокировала меня. Я упала на пол, свернулась калачиком и заплакала. Не в силах пошевелиться, я провела в таком положении несколько часов. Все чувства словно умерли во мне.
В голове крутился бесконечный поток вопросов:
Неужели он считает, что она красивее меня? Неужели он думает, что она сексуальнее меня? Была ли она лучше меня? Почему это произошло? Что я сделала не так?
В тот момент я не поняла, что его предательство вскрыло глубокую эмоциональную детскую рану, о существовании которой я даже не подозревала. Вскоре ответ на вопросы, заданные самой себе, вырвался наружу и вызвал боль, которую я когда-то испытывала маленькой девочкой:
Я недостаточно хороша.
Мои отношения казались идеальными, я встречалась с мужчиной, за которого хотела выйти замуж, мы обсуждали, как будем воспитывать наших будущих детей. Адам был предпринимателем, а я работала в небольшой компании. Мы планировали, что я стану домохозяйкой, после того как у нас появятся дети. Из-за этого перестала стремиться к повышению на работе. Мне нужен был гибкий график, чтобы сопровождать Адама, когда он ездил по делам. Увольнение не заставило долго ждать, но зато я улучшила навыки ведения домашнего хозяйства: научилась готовить роскошные блюда, которые упаковывала моему мужчине на обед. Я была идеальной девушкой генерального директора и готовилась стать его женой.
Я прошла путь от самоуверенной карьеристки с идеальным жизненным планом, дизайнерским лофтом и бойфрендом до безработной, бездомной и одинокой девушки. Все, на чем я строила личность – статус, карьера, шестизначная зарплата, отношения, – исчезло.
Я оплакивала не просто конец моих отношений, а смерть личности и прекрасного будущего, которое никогда не наступит.
Слишком пристыженная, чтобы переехать к маме, я месяцами торчала у друзей, а Адам пытался вернуть меня цветами и сценами раскаяния и заботы. Очевидно, он хотел помириться, но измена была одной из жестких линий, которые я провела в наших отношениях. Когда мой бывший молодой человек понял, что у нас нет никаких шансов снова быть вместе, с ним что-то произошло. Любимый человек и одновременно мой лучший друг из извиняющегося и заботливого превратился в отчужденного. Пусть я и не хотела снова иметь отношения с Адамом, он являлся человеком, к которому я привыкла обращаться за утешением. Вот это и есть самое безумное – хотеть утешения от человека, причинившего тебе боль. С Адама было достаточно: он перестал отвечать на звонки и вычеркнул меня из своей жизни.
Умом я понимала, что между нами все кончено, но все равно тосковала по бывшему. Я и ненавидела, и хотела его. Просто «взрыв мозга». Однажды вечером я узнала, что Адам отменил покупку билетов на концерт, на который мы собирались пойти вместе. Концерт стал еще одной вещью, «отнятой» им у меня. Это событие подтолкнуло меня к краю пропасти.
Печаль и чувство поражения были моими постоянными спутниками, и я начала беспокоиться, что никогда не почувствую себя иначе. Вскоре это состояние переросло в паническую атаку. Я пыталась успокоиться, приняв ванну, и, когда дыхание стало приходить в норму, тоска превратилась в апатию. Теперь в моем мозгу крутились мысли гораздо мрачнее. Может, единственный способ покончить с болью – завершить мою жизнь? Я сразу же начала обдумывать план, как это сделаю.
Возможно ли совершить самоубийство так, чтобы не травмировать психику человека, нашедшего мое тело? Ну, если меня найдет уборщица, то это будет нечестно. Она ведь посторонний человек. И я не могу позволить подруге, которая предложила мне пожить в ее доме, найти меня мертвой. Она ведь была так любезна и позволила мне остаться.
Независимо
