она очень легко давалась, и от ее изучения получал огромное удовольствие: тригонометрия, синус, косинус. Раньше, когда брат учил тригонометрию, для меня синус, косинус, тангенс и т. д. были как темный лес. Что за косинус такой? Тангенс, котангенс, синусы, косинусы. А у Котлова все так было легко и просто, так он хорошо преподавал: мы, все ребята, ему старались подражать во всем: ботинки вычищены, рубашка выглаженная.
Электротехнику преподавал Спицын. Тоже такая мутотень, то есть сложности: синхронные генераторы, асинхронные генераторы, потом косинус фи, сдвиги и все прочее, коэффициент полезного действия, как соединять-разъединять обмотки, перемотки, схемы и все прочее. Но он тоже доносил это легко и хорошо, нравилось мне.
Потом еще был преподаватель по основам строительства и архитектуры из Министерства стройматериалов, видный мужчина.
Преподавали нам такой предмет: «Топливо, топки и котельной установки».
Как сейчас помню эту дисциплину преподавал высокий, лысый мужчина. Он такой добрый был вроде как. Он все нам говорил: «Вы смотрите на меня, я мягок, а внутри коготок. Я вас на экзамене буду строго спрашивать: дымогарные котлы Шухова, трехбарабанные, двухбарабанные, как они топятся?»
Оказывается, есть топки, которые могут торф жечь чуть ли не при 50 % влажности, половина воды. И вот все это придумано нашими учеными: Шуховым и другими. И вот это топливо, топки, и какие топлива существуют изучали.
Мы ему благодарны были за то, что он открыл нам политехнический музей. Часто нас туда водил и рассказывал о наших знаменитых изобретателях и ученых и как необходимо целеустремленно работать, чтобы открыть или сделать что-то новое в технике. Пугал он нас экзаменами, а когда курс закончился, он говорит мне:
– Собери все зачетки, заполни «Зачет», я распишусь.
На первом курсе литературу преподавала аккуратненькая женщина, лет, наверное, 60 или 55. Мне тогда после 50 лет все женщины старухами казались, а сейчас мне самому вон, в два раза больше, а я все вроде как молодой. Как вспомнишь – так вздрогнешь. Так вот, она была такая аккуратная, почему-то у нее на одном из пальцев одной фаланги не было.
Она всегда причесанная, всегда волосок в волоску, литературу любила и хорошо преподавала. «Евгения Онегина» знала наизусть и всех наших классиков. Она кончила Смольный институт, и один из последних выпусков. Вот прекрасный природный вкус и стиль Смольного института, старалась сохранить и привить его, чтобы мы не такие были обалдуи, а обалдуи с тонкостью души и добротой сердца. Из «Евгения Онегина» я положенные по программе отрывки наизусть знал, лишь бы ей угодить. Сочинение напишу какое-нибудь, на полтетрадки, а то и на целую: у того подсмотришь, как написать, тут спишешь – и получался такой здоровый талмуд. И вот такая жизнь началась, отличная от школы.
Я школьную зоологичку-ботаничку помню, она принесет на урок плакат под мышкой, раскатает, повесит на доску, а
