Виктор нахмурил брови. – И смотрите у меня.
Можно их прикончить, но это место освещено и прятать трупы негде. Пока выживут и, может быть, даже посмотрят турсулунские игры… если не попадутся в более удобном месте.
– Перекличка! – раздалось из рации. Шум сильный, но голос звучит чётко. – Всем проверяющим, перекличка. Цербер-один?
– На месте, Цербер-один, – ответил другой голос.
– Цербер-два?
– Проверяю южный периметр, Цербер-два.
– Цербер-три?
Никто не отвечал. А два боевика отходили слишком медленно, продолжая обсуждать завтрашние игры.
– Цербер-три?
Один из боевиков остановился и посмотрел на Виктора. Пока в его глазах нет подозрения, но скоро оно родится.
– Цербер-три? Чего ты опять молчишь, твою мать?
– Проверяю патрули, Цербер-три, – ответил Виктор.
Оба боевика пошли дальше. Беда выдохнул.
– Эй, это я Цербер-три! – кто-то заревел в рацию гундосым голосом. – Кто этот козёл?
– Цербер-три? Какого хрена? – недоумевал командир.
Два боевика остановились, но тут же повалились друг на друга, а Виктор убрал пистолет и подбежал к ржавой лестнице.
– Только попробуй оторваться, мерзкая шлюха, – пробормотал он, хватаясь за ступеньки.
– У нас вторжение! – ревел командир по рации. – Полная боевая тревога! Переход на аварийный канал!
Один из болтов, удерживающих лестницу, лопнул.
– Сука! Только не оторвись.
Лопнул второй болт, и лестница начала отклоняться. Беда налёг всем весом, и лестница прислонилась к стене, опасно при этом дрожа. Во многих окнах здания включился свет, но то окно, куда заползал Виктор, оставалось тёмным. Лестница дребезжала, Виктор тихо про себя ругался, но, наконец, смог зацепиться за подоконник. Нога, упирающаяся в ступеньку, потеряла опору, и Беда повис, держась за скользкое, загаженное птицами дерево.
– Держись, старый ублюдок, ещё немного, – прохрипел он и смог подтянуться вверх и перевалиться внутрь.
Сердце, которое в минуты перестрелок оставалось спокойным, сейчас громко и больно било в груди, не выдержав простой физической нагрузки. Виктор поднялся, утёр пот со лба и огляделся. Помещение пустое, только всякий хлам и полки, люди здесь бывают редко. Беда взглянул на трофейную рацию. Древняя, аналоговая, с двумя крутящимися головками, а на передней панели кнопки с цифрами. Ник бы уже разобрался, как с ней работать, молодёжь всегда лучше разбирается в технике, но сейчас придётся самому.
Одна крутящаяся головка отвечала за громкость, другая, должно быть, за канал. На втором тишина, а третий запищал так, что заболели зубы. Виктор переключил назад. Это и есть аварийный канал, но он закодирован, если Беда правильно понимает, как работать с такой древностью. Виктор попробовал присмотреться через имплантат к кнопкам с цифрами, чтобы определить жировые отпечатки, как наконец заметил, что лежит на полках.
– Ну я и влип, – шепнул он.
