а не видела. И которые меня не интересуют.
Грета и другие жители Бразании, которые оставались со мной до последнего, заняли места позади. Только Ане позволили стоять в первом ряду, потому что она должна присматривать за маленькой Уларой, после того как девочка разбросает цветы.
Моя камеристка Кларис идет за мной. Я не удивлена, что она догадалась об отношениях между мной и Леандром. Меня скорее удивило, что она заговорила об этом при всех. Но ее слова – правда, и все присутствующие это знали, так что я не видела смысла выставлять ее лгуньей.
Не оборачиваясь, я знаю, что Фульк и Леандр тоже идут за мной.
Впереди меня уже ждет Эсмонд. На нем белая рубашка, белые брюки и кроваво-красный пиджак. Золотая корона на голове почти сливается с волосами. За ним стоит священник.
При взгляде на духовника маска, которую я до сих пор с трудом удерживала, спадает. Последние недели я внушала себе, что до свадьбы еще далеко. Даже сегодня утром я говорила себе, что все хорошо, и церемония пройдет не так плохо, как я опасаюсь.
Теперь я понимаю, что это не что иное, как ложь. Моя ледяная магия бушует во мне, и я со всей силой вцепляюсь в складки платья, чтобы она не просочилась сквозь пальцы. Мое дыхание прерывается, я не отрываю взгляд от духовника.
Когда бормотание вокруг меня становится громче, я замечаю, что остановилась.
– Принцесса, – шепчет Кларис, – вы должны идти дальше.
– Я… – Вдох. Выдох: —…не могу.
Лед расползается под моими ногами и показывается из-под пышных юбок. Еще никто не заметил, но…
– Ви, – бормочет шагнувший ко мне Леандр. – Все хорошо.
Я поднимаю глаза на него.
– Ничего не хорошо, – выдыхаю я почти беззвучно.
Он одаряет меня грустной улыбкой, от которой на сердце становится еще тяжелей.
– Я знаю. Но станет хуже, если ты сейчас повернешь назад. Мы так далеко зашли. Остаток пути ты тоже пойдешь. Я с тобой, Фульк и Кларис тоже.
Я не сдвигаюсь с места, и он кивает моему юному ритари, который галантно мне кланяется и протягивает руку. Когда я вкладываю свою ледяную ладонь в его руку, он только коротко вздыхает, но ничего не говорит.
– Сними туфлю, – шепчет Леандр.
Я не спрашиваю, почему должна это сделать, а просто делаю. Я настолько озабочена тем, чтобы сдерживать свою магию, что не могу думать ни о чем другом. Леандр опускается на колено и осторожно вытаскивает туфлю из-под слоев моего мерзкого свадебного платья. Прежде чем подняться, он ломает каблук. Перешептывающейся толпе он показывает причину моей задержки: испорченную туфлю. Присутствующие сразу успокаиваются.
– А теперь позволь Фульку вести тебя дальше, – шепчет он мне.
Я выскальзываю и из второй туфли. Под моими босыми ногами растекается еще больше льда, но я смело иду вперед, пока не оказываюсь рядом с Эсмондом. У меня не получается смотреть ему в глаза, но, взяв его за руку, я замечаю его дрожь. Он не раз упрекал меня в том, что я холодная, как труп.
Фульк исчезает, и я чувствую себя такой одинокой.
– Сегодня мы собрались здесь…
Голос священника, кажется, раздается издалека. Я лихорадочно хватаю ртом воздух, но все же ощущаю, что мучительно задыхаюсь. Увидев, что на высоких пестрых витражах медленно образуются ледяные цветы, я начинаю паниковать.
Сконцентрируйся!
Но на чем? Не на Эсмонде же и не на словах духовника о любви, верности и о славном будущем наших народов.
Эсмонд обхватывает мое запястье – так ему не приходится касаться моей руки.
– Прошу прощения, – выдыхаю я, но слышу в ответ только приглушенное ворчание.
Пламя свечей на алтаре за священником дрожит. Я судорожно пытаюсь запереть свою магию, но у меня не получается. Как и в те недели, когда Леандр был в Бразании, мне хочется содрать кожу с тела, чтобы магия нашла выход наружу.
Если я отпущу магию… Не могу представить, что тогда произойдет. Я не могу управлять ею, ничего не контролирую, и здесь нет врагов, на которых я могу обрушить свою силу, как во время нападения на Бразанию. Я ранила столько людей. Также и тех, кто был важен мне. Да и в моей ситуации это ничего не изменит.
Духовник откашливается. Моргнув, я возвращаюсь в реальность.
– Вы должны повторять за мной, Ваше Высочество, – тихо предупреждает он.
Я не воспринимаю ничего из того, что он говорит. Паника внутри меня все возрастает, руки дрожат, и я сжимаю их в кулаки. Эсмонд морщится, заметив это.
