даст плоды.
– Какой симпатичный! Спасибо. Как только он даст плоды, я приглашу вас на чай, – засмеялась Анна. – Вообще-то утешительный приз должна вам я.
– Вот этот чай и будет призом. – Николай уложил Анину тележку в багажник и галантно открыл переднюю дверцу:
– Прошу.
Анна приподняла полу воображаемого кринолина и нырнула в «москвич».
– Будто в детство попала. Нас с сестрой родители каждое лето на машине на юг возили.
Выехав из двора, Николай кивнул в сторону бульвара:
– Туда? А может быть, и у вас вечер свободный? Можем по вечерней Москве прокатиться.
Анна задумчиво наклонила голову.
– А вы знаете, и у меня как раз свободный. Я с удовольствием покатаюсь.
Какое-то время ехали молча. Анна вздохнула:
– Когда родители возили нас на юг, мы с сестрой сидели на заднем сиденье и пели. Эх, дороги, пыль да туман, холода-тревоги, да степной бурьян. – Она тихонько напела. – Еще арии из опер и очень много романсов.
– Вы любите музыку?
– Музыку? – Анна погладила нежный росток лимонного дерева. – Конечно. Вообще, я помрежем работаю в оперной студии при консерватории.
– Вот это да! И у вас в студии оперы ставят? Или только учатся отдельные арии исполнять?
– Конечно, ставят. В нашей студии сам Лемешев преподавал, ставил «Евгения Онегина».
– А я вот прошу сына со мной на оперу сходить, у меня сыну двадцать, так он не соглашается. Пока жена была жива, с ней часто ходили.
– Так вы оперу любите? – Анна с интересом посмотрела на Николая. – Теперь можете хоть весь репертуар прослушать. Нет ничего проще. Я вас проведу.
– Вот и договорились. Спасибо.
– А что это у вас? – Анна потрогала круглые ручки на панели. – Похоже на магнитолу. Она ведь здесь не предусмотрена.
– Не предусмотрена. – Николай весело кивнул. – Но я же инженер! Встроил магнитолу. Так что можем послушать. У меня кассет много. Посмотрите в коробке, на заднем сиденье. Но любимые здесь, в бардачке.
Анна открыла дверцу бардачка и достала две кассеты. Прочитала надписи и, расширив глаза, уставилась на Николая.
– Что-то не так? – Николай мельком взглянул на Анну.
– В том-то и дело, что так! Это же Вертинский. Нет, так не бывает! И «Любэ». Вы не поверите, но я обожаю их! А у Вертинского что ваше любимое?
– «Наши встречи». – Николай в волнении провел рукой по волосам.
– Наши встречи – минуты, наши встречи случайны, но я жду их, люблю их, а ты? – пропела Анна.
– Я другим не скажу нашей маленькой тайны, нашей тайны про встречи-мечты, – слегка охрипшим голосом закончил Николай.
В этот момент «москвич» как-то странно кашлянул, задергался и встал. Улица была пустынна и темна.
Со злостью стукнув по рулю, Николай цокнул языком.
– Опять! Что же это я, расслабился, не посмотрел, когда садились.
