физиономии, его физической личности, черты, в которых так много животно-уродливого, говорящие об инстинктах, привычках общественной среды. Но он не видит дальше, не видит духовного, нравственного человека, не видит, что в тех же чертах отражается жизнь более скрытая и глубокая, чем наша душевно-телесная жизнь: тайные глубины страсти, вдохновения, совести, поэзии мысли, мистика чувств. Несколькими обнаженно-небрежными штрихами он определяет линию лба, изгиб носа, движение плеч, взгляд, бессознательную усмешку, морщину, подробность, мелочь ― и перед нами весь человек, человек во всём своём типическом несовершенстве, но не тот человек, который созерцает, мыслит, верит, овеянный сумраком своего «Я», а тот, который ест, спит, двигается, болеет и наслаждается, ― животный двойник человека, призванный к самостоятельному бытию волей беспощадного наблюдения.
Правда Репина ― неполная. Репин ― великий физиономист, но физиономист односторонний. Главное ― абсолютно не поэт. Его портреты всегда ближе к сатирам, чем к поэмам».
Каков Маковский?!
Его беспощадное перо не щадит Репина. Но великий Репин прост и не прост одновременно, как, впрочем, и знаменитый критик С. Маковский прав и не прав.
(Зашёл бы он на минуточку в наше столетие, в наши «натуралистические времена», когда мы одну за другой открываем галереи живописи. Рядом с нынешними портретистами Репин ― прямо Рембрандт…).
«Репин ― портретист-психофизиолог человеческих лиц по преимуществу», ― говорит С. Маковский.
Не слишком ли много он хочет от Репина? Правды? Величия европейцев: Микеланджело, Леонардо, Веласкеса, Гойи?
Но, быть может, он только хочет понимания разницы искусства первого и последних? Тогда браво! Браво, Маковский! Разница есть и существеннейшая, эта разница ― пропасть…
Но надо любить и воспринимать Репина таким, каков он есть, а он ― почвенник, реалист до мозга костей, и его реализм всё же не надо путать с натурализмом.
Репин ― большой художник, и этим всё сказано: он первоклассный рисовальщик и прирождённый мастер композиции, а многофигурные композиции у него в крови.
Нет ничего лучше его «Запорожцев» ― по композиции, по рисунку, по мастерству, по части музицирования, размещения фигур, жестов, мимики ― тут и весь Веласкес, и Рембрандт, тут и общепризнанный мастер таких вещей Ф. Хальс ― живопись, качество её, достоинства, богатства ― не о том тут речь.
Я говорю о композиции, о мастерстве. Репин ― большой мастер в этой области, он первоклассный психолог, рассказчик, музыкант.
Более того, Репин, быть может, стоит на самой меже, на самых первых (и опасных) рубежах натурализма. Репин воюет с ними так же, как и с бездуховной академической живописью.
Репин ― реалист, и этим всё сказано.
О рисунке
Вот с кого не надо копировать ― это с Винсента Ван Гога! Я не нахожу в этом никакой пользы. Во-первых, Ван Гог ― величайший цветовик: его цвет и экспрессия
