одни пускали по кругу бурдюк с вином, другие неторопливо беседовали или играли в кости. На Музе была простая черная туника, и из остального люда он мог выделяться разве что аккуратной стрижкой и бородкой. По приближении к фонтану внутренняя напряженность более-менее улеглась. Сложив руки лодочкой, Муза нагнулся над каменным бортиком, зачерпнул воды и глоток за глотком утолил жажду, разыгравшуюся, пока он удирал от своего преследователя. Часть воды Муза плеснул себе в лицо и, распрямившись, удовлетворенно расправил плечи: его опытность и сноровка снова сослужили ему хорошую службу. Он отвернулся от фонтана и… застыл.
Тот самый, в коричневой тунике, стоял не более чем в полусотне шагов, прямо за людской толчеей возле фонтана. Только теперь он уже не прятался, не пытался слиться с толпой, а смотрел на Музу открыто, с дерзкой ухмылкой. Выражение лица преследователя холодило кровь, и вместе с тем в голове молниями сверкали вопросы: как такое оказалось возможно? Как он умудрился не отстать? Как узнал, где его найти? Может, он тоже из местных? Муза запоздало клял себя за то, что недооценил противника.
Ладонь снова скользнула на рукоять ножа; стало чуть-чуть поспокойнее. Получается, ставки резко возросли. Теперь задача – не просто ускользнуть. Все становится куда более опасным, грозя перерасти в столкновение. Муза знал: от площади к улице, восходящей на Квиринал, ответвлялся укромный проулок, – и начал оттесняться к нему, внутренне напрягаясь для рывка. Все просто. Не хватило хитрости, чтобы обставить преследователя, – полагайся теперь на ноги.
Коричневая туника держалась с ним вровень: куда он, туда и она. Разгадав намерения, преследователь вновь развязно улыбнулся и погрозил пальцем. Муза впервые ощутил страх и почувствовал, как по хребту к шее поднимается неприятный холодок. Вот преследователь кивнул в сторону проулка, и Муза заметил, как из затенения по ту сторону площади выступили двое здоровяков, преграждая ему путь отхода.
– Язви вас, – буркнул вполголоса Муза.
Их трое, вполне возможно, что больше, и силой из ловушки не вырваться. Теперь все зависит от скорости. Муза снова втерся в толпу – так пока безопаснее – и еще раз оглядел площадь. По сути, отсюда ему открывались четыре выхода. Он выбрал проулок напротив тех амбалов, самый дальний от преследователя, и припомнил, что эта улочка идет параллельно дороге, ведущей на Квиринал. На каком-то ее отрезке, если изловчиться, можно будет срезать путь к дому хозяина – там безопасно. Муза напрягся и, набрав в грудь воздуха, рванулся, распихивая с дороги людей. Сзади доносились проклятия тех, кого он сшиб, но его это не волновало. Вырвавшись из толпы, он помчался по замызганным булыжникам ко входу в проулок и услышал за спиной окрик, перекрывший шум толпы:
– Эй, вы там! Держите его!
Муза в этот момент ринулся в сумрак тесной улочки. Какое-то время контраст с более ярким светом на площади ослепил его, и Муза мчался по улице почти наугад,
