через три года после первой высадки на берег ледового материка внутри него работало пять советских станций. Благодаря их деятельности было получено общее системное представление о метеорологическом режиме и геофизических явлениях в глубине Антарктиды.
На пике активности постоянно действующей Советской антарктической экспедиции всего в Антарктиде работало восемь круглогодичных советских станций. Личный состав экспедиции, остававшийся на зимовку, составлял 180 специалистов, а летом работало до 450 человек. Советская антарктическая экспедиция, знаменитая САЭ, наряду с Антарктической программой США стала одним из крупнейших исследовательских проектов в южнополярной области Земли.
После вечернего чая, по корабельному распорядку в 21 час, когда не нёс радиовахту, я наконец-то предоставлен сам себе. Теперь можно продолжить желанное дело – вести дневник. Но не тут-то было. Виктор Родинка уже который день продолжает разбираться со своими операторскими прибамбасами, сортируя их, что-то относя в судовую фотолабораторию, на ходу что-то ремонтируя, при этом осыпая авторов конструкций и изготовителей очередного фотовидеоаппарата чисто мужскими «комплиментами», нетрудно догадаться какими. Но это было только начало. А что я услышал, когда пошла работа в штормах, на ледяных ветрах, под потоками вертолётных струй… И больше всего доставалось кинокамере «Красногорск».
Проблему освобождения жизненного пространства в каюте решили быстро. В четыре руки перенесли все операторские коробки в достаточно просторную судовую фотолабораторию, оставив их там вместе с… кинооператором. И каюта сразу приобрела непривычный простор и уют.
Тут будет уместно рассказать чуть подробнее о нашей моряцкой квартирке. Своими размерами она была, конечно, поскромнее, чем капитанская каюта Беллинсгаузена на «Востоке». Три шага в ширину, четыре в длину. При входе (дверь обязательно открывалась внутрь, чтобы при быстром затоплении судового коридора ты всегда мог покинуть каюту) слева – встроенный в переборку (стену) шкаф для одежды и спасательных поясов, справа – раковина с бачком для технической воды, шкафчиком для туалетных принадлежностей и небольшим зеркалом. Вся эта конструкция закрывалась ширмой.
Делаем следующий шаг. Справа – диван, одновременно выполняющий роль кровати. Над ним другой диван, подвесной, всегда притянутый к правой переборке прочной цепью. Каюта эта считалась одноместной, а «вторая полка» предназначалась для незапланированного пассажира. Нетрудно догадаться, что она досталась мне, тогда ещё молодому капитан-лейтенанту, а нижний диван, конечно, – ветерану флота.
Делаем третий шаг. И садимся в рабочее кресло за рабочий стол небольших размеров. Часть этого стола уже занята моей пишущей машинкой. Она на резиновых подушках, что при незначительной качке позволяет ей удерживаться на одном месте, а в штормовую погоду её приходилось убирать в рундук (ящик под диваном). Хотя бывали случаи, когда я, находясь
