пересекался с Яровым, в котором природная харизма удачно сочетается с острым языком. Такая сволочная личность определенно должна быть в каждом штабе. Решением Ярового к Ивану погоны и прилетели. Хотя время было тяжелое, сонный, уставший, после тяжелых суток, Иван вынужден был слушать инструктаж и что-то запоминать, потому что полковник не терпел в ближайшем окружении людей без погон, кажется, они вызывали у него «дискомфорт и жжение». Вроде как тоже полезные люди, но немного недоделанные: вот погоны оденем на всех, и считай день по фэншую прошел. Из детей у него один парнишка получается, лет десяти, которого он везде где только можно с собой возит, а женщин, наоборот, много. Его личная жизнь недавно по всему Уралу пролетела видео по телефону, где законная жена Ярового таскает за волосы какую-то девицу и сразу заговорили, что из-за ревности . Тьфу – телефонные камеры – зло!
– Капитан Суровин по приказу прибыл, – отрапортовал Иван и должным образом отдал честь.
– Вольно, – сказал Серов, придирчиво осмотрев капитана в выглаженной полевой форме, и открыл поданную папку.
– Садись, Иван. К тебе будет несколько вопросов, – добавил Яровой и кивнул на стул у стены, – только ближе садись, напротив нас.
– Напротив так напротив, – подумал Иван, взял стул и сел напротив генерала и полковника.
– В армии служил?, – спросил Серов, не отрываясь от папки с личным делом Суровина.
– Так точно, товарищ генерал.
– Под Питером. Почему не остался?
– Отец ждал в семейное дело. Занимался строительством домов и мебели.
– На все руки, значит мастер, – заметил генерал.
– Я больше по мебели дела вёл, открыл цех интерьерных кресел.
– Что ты делал двадцать третьего сентября две тысячи тридцать пятого года. Опиши весь день с утра до вечера, – приказал генерал, резко поменяв тон.
Те, кто пережил двадцать третье сентября тридцать пятого года никогда не скажут: – это было так давно. Что вы хотите: конечно, ничего не помню!
Они не будут морщить лоб, пытаясь вспомнить события того дня, потому что этот день вдавлен в память навсегда, так навсегда, что может и до следующей жизни хватит. В то воскресенье Иван встал рано, как ни крути семь утра для воскресенья рановато, но когда в семье маленький ребенок такое случается. Костик рассыпал игрушки из ящика на пол и некоторые подносил к родителям и активно что-то рассказывал. Для двух лет он хорошо говорил, так что половина слов была понятна. Ирина мягко толкнула Ивана в бок и сказала: – Иди. Корми его.
– Почему я? Я работаю, – не открывая глаз, сказал Иван.
– Потому что я говорила надо предохраняться, а ты сказал: всё будет хорошо, я обо всем позабочусь. Иди и заботься!
– Я переоценил свои силы и больше так не буду, – пробубнил Иван и подмял под себя жену.
Ирина выбралась и побрела на
