похолодало. Кей теснее прижалась к Майклу.
– Когда мы поженимся, ты будешь меня избивать, а потом дарить в знак извинения украденную машину?
– Я буду преподавать математику, – ответил Майкл, смеясь, а затем спросил: – Хочешь перекусить перед тем, как вернемся в отель?
Кей мотнула головой и со значением посмотрела ему в глаза. Ее всегдашняя готовность заниматься любовью неизменно трогала. Майкл улыбнулся, и они стали целоваться, согревая друг друга. Тем не менее Майкл был голоден, поэтому решил заказать сэндвичей в номер.
В фойе отеля он отправил Кей к газетной стойке.
– Сходи за газетой, а я пока возьму ключ.
Пришлось отстоять небольшую очередь; хоть война закончилась, персонала в отеле не хватало. Забрав ключ, Майкл стал нетерпеливо озираться в поисках Кей. Та по-прежнему стояла у стойки, слепо глядя на развернутую газету. Когда он подошел, Кей подняла глаза. В них стояли слезы.
– Майки… Господи, Майки… – только и смогла она выдавить из себя.
Майкл забрал у нее газету. В глаза сразу же бросилась фотография: его отец лежит на проезжей части, вокруг головы – лужа крови. Рядом на бордюре, обхватив голову руками, сидит мужчина – его брат Фредди. У Майкла внутри все похолодело – не от горя или страха, а от злости.
– Пойдем в номер, – сказал он Кей, но та не сдвинулась с места.
Пришлось брать ее за руку и вести в лифт. Поднимались молча. В номере Майкл сел на кровать и снова раскрыл газету. Заголовок гласил: «ПОКУШЕНИЕ НА ВИТО КОРЛЕОНЕ. ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ БОСС ПРЕСТУПНОГО МИРА СМЕРТЕЛЬНО РАНЕН. БОЛЬНИЦА ПОД УСИЛЕННОЙ ОХРАНОЙ ПОЛИЦИИ. ЖДЕТ ЛИ НАС КРОВАВАЯ БАНДИТСКАЯ БОЙНЯ?»
Ноги у Майкла стали ватными.
– Отец жив, – произнес он, обращаясь к Кей. – Те твари не убили его.
Он перечитал статью. Покушение произошло в пять вечера. То есть пока он занимался любовью с Кей, ужинал и смотрел мюзикл, его отец был при смерти. От чувства вины к горлу подступила тошнота.
– Нам, наверное, нужно поехать в больницу? – спросила Кей.
Майкл мотнул головой.
– Сначала позвоню домой. Те, кто решился на такое, совсем психи, а раз отец выжил, то вообще слетят с катушек. Кто знает, что они устроят дальше?
Оба телефона в доме на Лонг-Бич были заняты, но через двадцать минут Майкл все-таки дозвонился.
– Алле? – послышался в трубке голос Санни.
– Санни, это я, – сказал Майкл.
– Хвала Иисусу, братишка, – с облегчением произнес Санни. – Где тебя носит? Мы все переволновались. Я даже отправил людей в твое захолустье.
– Как отец? Насколько все серьезно?
– Очень. В него выстрелили пять раз, однако он крепкий орешек. – В голосе старшего брата слышалась гордость. – Врачи сказали, он выкарабкается… Слушай, малыш, не могу сейчас говорить, много дел. Ты где?
– В Нью-Йорке. Том разве не сказал, что я заеду?
– Тома похитили, –
