что теперь за нами четырьмя будут усиленно наблюдать, потому что каждый из нас может оказаться Индивидом, отчего и сдал так хорошо экзамены. У них вероятность сдать экзамены лучше, потому что их мозг не затуманен за счет процедуры.
Потом все встают и поют гимн зоны «Интеллект». Я стою и двигаю губами, потому что уверена, что петь не умею. Я слышу, как рядом поет Шейн, и у него это получается. Я рада, что он хорошо сдал экзамены. Значит, у него есть шанс хорошо их сдать после Восстановления. Мы не встретимся после процедуры, потому что в семье не может быть больше двух детей одного возраста, и каждый отправляетя в разные зоны Восстановления. Их две и распределяются, кто из них куда, рандомно. Близнец не должен иметь поддержу во время того, как они приходят в себя. Он должен преодолеть все сам.
Я чувствую, как Шейн меня берет за руку и крепко сжимает. Я буду скучать по нему, хотя мы и не кровные родственники. Я ответно сжимаю его руку, и так мы стоим до конца гимна. После того, как он кончился, мы поднимаемся и идем наружу.
Приемные родители и Лолита каким-то образом выбрались раньше нас, и я вижу их, когда зрение снова привыкает к свету. Все так же держась за руки, мы с Шейном подходим к ним. Я обнимаю их по очереди, и каждый говорит какие-то слова, чтобы поддержать меня.
– Сюзи, удачи тебе, – говорит Лолита, когда я обнимаю ее, и это первые ободряющие слова от нее. Я хлопаю ее по плечу и желаю ей удачи в будущем. Через 2 года она пройдет тоже самое, что и я.
Во мне поднимается буря чувств. У меня немеют пальцы, и я встряхиваю их. Я понимаю, что это конец моей жизни, той, к которой я привыкла. Я сейчас изменюсь. Мне больше не будут говорить, что я странная. Я больше не буду просыпаться в 5.30 утра и идти на кухню к Элоди. Встречаться после школы с Ким и ходить туда, куда запрещенно ходить.
С Ким мы не прощались. Попрощаться, значит, согласиться, что я больше никогда не вернусь сюда. Что мы больше не встретимся. Я не хочу верить, что это так. Я, как всегда, обещала ей позвонить, как только Элоди разрешит воспользоваться телефоном, но она понимает, что с моего номера ей больше не позвонят. Но лучше так, чем совсем не прощаться.
Через час нас всех вызывают по громкоговорителю в свои построения. Мы в последний раз обнимаемся с семьем и идем с Шейном к домикам. Они находятся рядом, и, прежде, чем войти, мы смотрим друг на друга. Он кивает мне и одними губами желает удачи. Я ничего не отвечаю и вхожу.
Там горит одна тусклая лампочка. В коридоре мне выдают пижаму и костюм, который я должна одеть после Соединения. Когда я захожу в комнату, там так же светло, как и в комнате, в которой я встречалась с Молли.
Мое сердце уходит в пятки, когда я вижу оборудование. Два больничных кресла, разные провода. Рядом что-то, вроде механической коробки. Около стены стоит молодой мужчина, но волосы у него белые, морщины у глаз. Он одет в белый свободный костюм, и на руках у него одноразовые перчатки. Рядом стоит Молли в серой пижаме.
