важно?
Она права. Я успокаиваюсь и отступаю. Я преодолела один из своих страхов. Это уже очень важно, я придвигаюсь к тому, чтобы хорошо сдать экзамен.
– Поздравляю, – улыбается мне Белла снова уголками губ. У нее такие белые зубы, они блесят на солнце.. Видно, что она волнуется, ведь им тоже нужно сейчас подниматься на деревья.
Думаю о том, может, кто-то так же восхищается моей улыбкой, как я Беллы? Было бы круто.
Селеста подходит ко мне и снимает аппарат. Когда смотрит, хмурит брови.
– Необычно. Когда ты только начала забираться, и, когда ты была на верхушке, у тебя несильно повысился пульс. Когда ветка обломалась, был скачок, но ты практически сразу успокоилась. Очень хорошо для только что Соединенного.
Мне разрешают больше не подниматься сегодня на дерево. Хан дает свою кофту, так как моя одежда практически вся порвана, и мое тело обнажено, и говорят, чтобы я шла к врачу. Там мне продезинфецируют раны, и я смогу переодеться.
– Эта партия одежды, как видишь, не особо крепкая, – говорит он, и я улыбаюсь.
В медпункте никого нет, но он открыт, и я сажусь на койку и жду.
Кабинет очень большой, но мебели здесь минимально. Длинная кровать на колесах, поверх простыни и подушки в белой наволочке целлофановая оболочка. Стол из красного дерева, на нем пару бумажек и стакан с ручками. Старый, громко кряхтящий холодильник и широкая полка рядом с ним. В ней разные папки, бумаги и прочее.
Я встаю, чтобы рассмотреть комнату. Здесь врача еще нет, и мне скучно. Я провожу пальцем по полке и замечаю, что на ней нет пыли. Хотя бы так, здесь все стерильно. Можно не волноваться, что в мед. пункте получишь какую-то заразу.
Когда подхожу к самому пустому месту комнату, замечаю, что при моих шагах звук не такой глухой, как при других местах. Присаживаюсь на коленки и провожу пальцами по линолеуму. Под ним я нащупываю выпуклость.
– Там люк, через него можно выйти на улицу, – слышу я и вскакиваю.
Я не услышала, как он зашел, и испугалась. Я вижу, что он не злится от того, что я все осматриваю здесь.
– Мы тогда так и не познакомились. Я Генри Гаррисон, а тебя как зовут?
Он не такой злой, как мне показалось при встрече, и я улыбаюсь. Он хромает к столу, я за ним подхожу и сажусь на стул перед ним. Единственное, к чему я не могу привыкнуть, так это к его глазу и шраму. Встреть я его в другом месте, никогда не подумала бы о том, что он врач.
– Я Сьюзен Харриган.
Я протягиваю ему руки.
– Как тебя так угораздило? – спрашивает он и лезет в полку за медикаментами.
– На дерево поднималась. Тренировка была.
– Я всегда считал, что они выбирают слишком жестокие задания, – он достает щипцами кусочки коры. Я щурюсь от боли. Голос у него приятный. Не смотря на него, могло бы показаться, что ему лет 25.
– Тогда зачем вы пошли работать сюда?
– Все не так просто,
