был неправ. Никакая Дорофеевна не ведьма. Та не удержалась бы и за семь лет уже проявила бы себя, если уж её настолько затянула тьма. Нет, тут что-то другое, но вот что… я взялся за навесной замок, одним движением вырывая его вместе с петлями, и, зашипев, отбросил проклятую железяку в сторону. На самом деле проклятую, от замка шёл чёрный мерзкий дым, а ладонь покраснела.
– Ты чего?! – отскочила в сторону Катя. – Совсем обалдел?! А если бы в меня попал?
– Извини, – я потёр ноющую руку. – Ты видишь что-нибудь необычное?
– Только то, что ты мне чуть в голову железякой не заехал, – окрысилась Милорадович. – Это очень необычно.
– Понятно, – я вздохнул, ведь мне не хотелось ругаться. – Ладно, пошли дальше.
– Погоди! – вдруг Катерина схватила меня за плечо. – Ты сейчас серьёзно?! Покажи ладонь!
– На, смотри, – я пожал плечами, удивляясь переменам в характере. – Довольна?
– Это от замка? – Милорадович внимательно осмотрела железяку, но руками хватать не спешила, воспользовалась палочкой, чтобы перевернуть, а затем сфотографировала на смартфон. – Ничего. Это странно. Блин, надо было на машине ехать! Сейчас ни аптечки, ничего под рукой нет. Так, давай вернёмся и подготовимся.
– Нет, – жёстко отрезал я. – Мы идём дальше. Если бабка навесила проклятье на замок, она могла почуять, что оно сработало. Если сейчас отступим, кто знает, будет ли в доме что-нибудь, когда вернёмся. Рука уже почти не болит, так что идём дальше. Но осторожно. Оружие держи наготове, если что, сразу бей, не думай. И голыми руками не лезь! В прошлый раз бабка именно нового ножа испугалась. Возможно, у неё аллергия на силу зверобога.
– Раскомандовался, – Катя заворчала, а я отметил, что в те моменты, когда чего-то смущается, девушка выглядит очень мило. – Мы идём или нет?
– Смартфон на запись поставь и фонарик запусти, – я сунул свой в нагрудный карман, застегнув тот, чтобы телефон не выпал.
– Давно уже! – вспыхнула-таки Милорадович. – Достал!
– Ок, идём, – я усмехнулся и шагнул в тёмный проём.
Свет фонаря вырывал из тьмы заваленные хламом сени. Причём выделить что-то одно я не мог. Какие-то тряпки, тюки, короба. Поверх сломанные санки, одна лыжа, снова тряпки, горшки какие-то, половина из которых битые или хотя бы треснувшие. Складывалось полное ощущение, что мы попали не в дом, а на какую-то свалку. И это уже было плохим признаком, ибо многие духи предпочитали обитать именно в таких местах. Как бы вили себе гнездо из мусора.
– Хреново, – будто подслушав мои мысли, прокомментировала увиденное Катя. – Похоже на логово.
– Ещё как, – я кивнул. – Полагаю, отсутствие подковы над дверью и веника ты тоже не заметила?
– Тебе доставляет удовольствие тыкать меня мордой в то, чего я не знаю? – прошипела Милорадович, зло
