башку подставлять? Неужели не страшно?
– Страшно, – кивнул я, забирая у красноармейца белый флаг. – Знали бы вы, как мне страшно. Но придется.
Глава 3. Выбор, сделанный за других
Говорят, снаряд в одну воронку дважды не попадает. Стало быть, не должны меня подстрелить во второй раз. Но на самом-то деле и снаряды в одну воронку влетают, и парламентеры, вроде меня, пулю схлопотать могут. Как пойдет.
Вообще-то, начальникам моего уровня, самим отправляться на переговоры с противником нельзя. Для этого существуют младшие офицеры. А уж лицам, имевшим генеральское звание, самим идти договариваться с заключенными – нонсенс. В принципе, за одно это вышестоящее начальство должно меня разжаловать, и отправить на должность младшего милиционера куда-нибудь на Колыму, или Северный Сахалин. Впрочем, на Сахалин можно и уполномоченным ВЧК отправить, собирать сведения о японцах, обитающих покамест на Южном Сахалине.
Но все мудрые мысли ко мне пришли, когда я уже шел по направлению к обители, некогда святой, а ныне пребывавшей в статусе фильтрационного лагеря, и поворачивать назад уже невозможно.
Помахивая белым флагом и уверяя себя, что мне ни капельки не страшно (ну, разве, совсем чуть-чуть), я подошел к воротам обители и крикнул:
– Граждане! Моя фамилия Аксенов. Я являюсь начальником Архангельского губчека. У вас есть десять минут, чтобы выйти и сложить оружие. В случае сдачи обещаю тщательное разбирательство. Даю слово, что виновники беззакония в отношении вас понесут наказание по всей строгости революционных законов. – Немного подумал, и добавил: – Даю слово, что никто из невиновных не будет наказан. Виновникам мятежа жизнь обещать не стану, но смертью грозить не буду. Сначала разбирательство и следствие. – Кажется, пока в меня не стреляют, внимательно слушают. Уже хорошо. – Десять минут истекут, как только услышите сигнал. Из ворот выходить с поднятыми руками, оружие складывать аккуратно, в кучу не бросать. Нам еще с этим оружием Украину от поляков освобождать.
– Эй, чекист, – услышал я громкий, даже сказал бы «командный», голос из-за ворот.
– Эйкать и тыкать будете в другом месте, – огрызнулся я. – Ко мне обращаться – гражданин начальник губчека.
За воротами зашушукались, и другой голос, тоже командирский, но уже более интеллигентный, с легкой насмешкой спросил:
– Гражданин начальник губчека, а как мы десять минут отсчитывать станем? Часов у нас нет.
– Если офицер не умеет определять время по внутренним часам, место ему в ассенизационном обозе, – так же насмешливо отозвался я, потом спросил: – Судя по ехидным репликам, сдаваться вы не желаете? Что ж, воля ваша. Итак, повторяю – после сигнала жду ровно десять минут. Если просрочите минуту – не обижайтесь, но во второй раз в плен брать не станем.
– Э, подождите, гражданин начальник губчека, – заволновался интеллигент с командирским голосом. – Сигналом что станет?
– Услышите, – усмехнулся я.
Повернувшись, пошел к своим.
