напечатав еще одну рукопись.
Первый день 1996 г.,
Джон Стотт
Подлинность Пастырских посланий
С того времени, когда в 1835 г. Ф. Х. Баур из Тюбингена отверг авторство Павла в отношении трех его Пастырских посланий, этой традиции уверенно последовали сторонники критической школы. Эти послания были объявлены «псевдонимными», или вторичными, принадлежащими не перу Павла, но одному из его учеников, который приписал их своему учителю.
Вместе с тем, более ранняя точка зрения о подлинном авторстве Павла продолжала существовать. В XX в., особенно во второй его половине, на защиту этой точки зрения встали мощные силы и протестантских, и католических богословов. Среди них можно назвать работы таких крупных исследователей, как Ньюпорт Дж. Д. Уайт (1910), Уолтер Локк (1924), Иоахим Джеремиас (1934), Ч. Спик (1947), И. Симпсон (1954), Дональд Гатри (1957), Уильям Хендриксен (1957), Дж. Н. Д. Келли (1963), Гордон Д. Фи (1984), Томас Оден (1989), Джордж У. Найт (1992) и Филипп Таунер (1994).
Возможно, самый лучший способ разобраться в этом споре – кратко рассмотреть главные аргументы за и против авторства Павла и доводы в пользу и против псевдонимности послания, а также учесть вклад в послания Павла его секретарей и писцов.
1. Аргументы в пользу авторства Павла
В основе этих аргументов всегда лежат два свидетельства – внутренние (признаки и утверждения в самих посланиях, что они написаны апостолом) и внешние (восприятие Церковью этих посланий как подлинных с самых ранних дней и доныне).
Внутреннее свидетельство весьма ясное и настолько убедительное, что теория псевдонимности послания вольно или невольно представляет предполагаемого имитатора Павла как исторического и литературного гения. Все три послания начинаются с заявления об авторстве Павла и идентифицируют его как апостола Иисуса Христа. В обоих письмах к Тимофею есть дополнение о том, что апостольство Павла дано ему по «повелению Бога», или «волею Божиею». Далее говорится, что эти послания адресованы Тимофею и Титу, которых Павел попросил остаться в Эфесе и на Крите, соответственно, чтобы они воспрепятствовали распространению появившихся там ложных учений (1 Тим. 1:3 и дал.) и назначили настоящих, верных истине учителей (Тит. 1:5 и дал.). Павел также указывает на свои тесные и нежные дружественные отношения с ними, называя каждого из них «возлюбленным сыном» или «истинным сыном». Это общий фон послания. Верить ли нам тому, что все это было вымышлено?
Первое послание к Тимофею и Послание к Титу, которые мы будем рассматривать в этой книге, содержат апостольские наставления о доктринальном, этическом и пастырском благополучии церквей. Это особенно относится к 1 Тим., в котором Павел дважды говорит о своем намерении навестить Тимофея лично (3:14; 4:13) – заявление, которое, по словам профессора Моула, можно было бы назвать «образцом неуместной иронии и плохого вкуса», будь оно сделано анонимным автором
