рождения и до вчера? Мирового запаса попкорна не хватит, выслушать даже половину моих скитаний.
– Вам-то какое дело? – спрашиваю я.
– Мы тут все заодно, – говорит парень, которого я пыталась придушить. – Я – Марк.
Он протягивает мне руку для рукопожатия, кошусь на неё, но решаю не наживать себе врагов раньше времени.
– Лекса, – представляюсь именем сестры, ведь в карточке будет её имя, не моё.
Пожимаю руку Марка и быстро возвращаю конечность себе.
– Вас с той девчонкой поменяли что ли? – спрашивает Марк.
Женщина шикает на него и переводит на меня взгляд карих глаз. В её темных волосах видны белые пряди, она не настолько взрослая, чтобы иметь такое количество седины.
– Может, блондинку утилизировали, а эта из новеньких. Так ведь? – спрашивает она у меня. – Ты новенькая?
– Да.
Женщина кивает и дарит мне взгляд, полный сожаления.
– Я – Тата, расскажу тебе, как тут обстоят дела.
Женщина садится на мою кровать, я не располагаюсь рядом с ней, но вся превращаюсь в слух. Информация будет явно полезной. Я об этой дыре ничего не знаю, а она, видимо, пожила тут достаточно, и из-за того, что она разговаривает со мной, а остальные – нет, можно предположить, что Тата тут кто-то вроде главной, уважаемой или нечто подобное.
– Итак, мы находимся под "защитой", – на последнем слове Тата рисует воздушные кавычки, – правительства. Мы живём здесь, пока нужны им. Этого никто не скрывает. Если ты пошла добровольцем за паствой Барона, то тебя ждет разочарование, всё это миф. Если тебя схватили где-то на улицах мертвых городов, то, возможно, тебе ещё и повезло. Каждый день в восемь утра приходят ученые, они берут у всех анализы, кого-то забирают с собой. Иногда приводят обратно, иногда нет.
– Что происходит с теми, кого не приводят?
– Никто не знает, но мы пару раз слышали об утилизации.
Не самое приятное слово из тех, что я могла бы услышать.
– А куда водят остальных – тех, кого потом все же не утилизируют?
Женщина обводит взглядом толпу, они, черт возьми, никуда не расходятся и разглядывают меня как диковинку, Тата снова смотрит на меня.
– Они тут опыты проводят. Понимаешь? Над людьми, те, у кого нужные им показатели не возвращаются. Тех, у кого обычные, они заражают вирусом. Кого-то в большей степени, кого-то в меньшей. Кто остаётся в строю, а таких немного, снова оказываются здесь. Если ты беременна, то пока тебя трогать не будут. Таких экземпляров они берегут особенно тщательно. Не обольщайся на их хорошее отношение к тебе, всё это показное, у них стоит цель, и они не щадят никого.
– То есть, ясности никакой нет.
– Нет. Но любое неповиновение грозит тем, что тебя уведут и больше не вернут. Или расправятся прямо здесь.
Может, оно и к лучшему. Нет, я обещала Заку выжить и на этот раз сдержу слово.
– Что тут делают мужчины? – спрашиваю я.
