накрепко закрыты. Письменный стол намертво прикручен к полу, а стул оказался такой тяжелый, что Лора даже не смогла сдвинуть его с места, не говоря уж о том, чтобы высадить им дверь. К тому же она не думала, что ей хватит сил на подобный подвиг.
Тогда девушка направилась к окну, и раздвинув шторы посмотрела наружу. Чуть поодаль, справа, располагалась та самая башня с острым шпилем и флагом над ней, что Лора заметила с улицы. Единственное окошко под самой крышей была распахнуто настежь и, несмотря на то что солнце давно взошло, на подоконнике горела одинокая свеча в кованом подсвечнике. Пламя плясало в порывах налетавшего ветра, но почему-то не гасло. Лора как завороженная смотрела на эту борьбу огня и ветра. Свеча такая маленькая, а огонек совсем слабый в сравнении с могучим ветром, но он все равно не сдается, борется до последнего. Лора чувствовала себя как эта свечка: одинокой, никому ненужной, но не желающей гаснуть, несмотря ни на что. Ей стало невыносима сама мысль, что она увидит, как свеча все же потухнет и Лора отошла от окна.
Она устала, обессилила от голода, бессонной ночи и душевных страданий, потому не нашла ничего лучше, как лечь на постель и заплакать, а когда слезы утихли пришли воспоминания…
– За тягу к знаниям прощения не просят, ками – он улыбнулся и в глубине его темных глаз словно вспыхнул огонек.
Лора ответила на улыбку, безотчетно отмечая, что с его появлением даже воздух, пропахший кислым пивом и тушеными бобами, наполнился ароматами пряных трав и корицы.
– Вам нужна комната на ночь? – повторила она.
– Возможно, – он многозначительно приподнял одну бровь. – Но для начала я желаю утолить жажду. Что ты можешь мне предложить?
Он выпил два бокала их лучшего вина и с аппетитом съел непритязательное жаркое из кролика со сладкой репой прежде чем снова заговорил с ней. К тому времени Лора уже отлично рассмотрела его бархатный кафтан с вышитым гербом Тотенвальда в традиционных серо-зеленых цветах герцогского дома и с ужасом поняла кто перед ней. О сенешале герцога – Дедрике, получившем в народе прозвище «Дикий», она слышала самые разные сплетни, одна нелепее другой и, к своему стыду, до сегодняшнего дня, верила каждой из них. Но сейчас, глядя на этого воспитанного, элегантно одетого мужчину с резким, но привлекательным лицом и магнетическим взглядом темных глаз, Лорелей понимала, большинство слухов – ложь. Такая же как то, что говорят про неё: ведьма, дочь волков и может навести порчу одним взглядом. Людям нравилось унижать тех, кто чем-то отличался от них, наделять пороками, чтобы хоть так ощутить собственное превосходство. Дедрик не был ни хамоватым, ни высокомерным, ни злым, каким его считали в народе, ни разу не повысил на неё голос и называл вежливым словом «ками», хотя явно понимал – Лорелей не благородных кровей. Даже когда Лора, наливая вино случайно разлила немного и пара капель попала ему на штаны он не рассердился, а перевел все в шутку и сказал, что давно следовало отдать этот костюм в стирку. Дедрик нравился ей многим больше тех, кто говорил о нем гадости и ей казалось, что благородства
