имой работе, при этом вёз с собой отличную новость, которая поднимет его статус в институте на новый уровень.
– Терпеть не могу эти очереди, – проворчал мужчина за спиной Роберта Джордана, – словно мы живём в каменном веке. Неужели нельзя придумать какую-нибудь штуку, которая бы сканировала пассажиров прямо в очереди. Почему нам приходится заходить по одному в эту чёртову кабину, раздеваться и стоять там в ожидании, пока лучи сканера ощупывают тело.
Роберт Джордан повернулся к говорившему. Ворчуном был похожий на бухгалтера смуглый высокий мужчина, одетый в дорогой костюм. Такие прилетали на Марс не ради заработка, скорее по необходимости – когда их боссы, угрожая увольнением, заставляли их отправляться в эту командировку.
– Зато перелёт пройдёт быстро, – решил ответить Роберт Джордан незнакомцу.
– А это вообще странно, – оживился смуглый мужчина, найдя отклик в очереди, – как, скажите на милость, эти штуки преодолевают расстояние за часы, когда обычному кораблю, даже с самыми совершенными двигателями, приходится лететь месяцы до Земли.
– Но так они же работают на гипертяге, – как само собой разумеющееся ответил Роберт Джордан, – искривление пространства и всё такое.
– Что, чёрт возьми, это за гипертяга такая? – продолжил возмущаться пассажир. – Все только и говорят: «гипертяга, гипертяга», а сами и не понимают, что это такое. Вот вы можете мне объяснить, что это такое? Вот. И никто не может. Нас пичкают байками про искривлённое пространство и прочую ерунду, а толком никто не объясняет.
– Я думаю, это как-то связано с коммерческой тайной, – сказал Роберт Джордан не от желания поддержать беседу, а чтобы её быстрее закончить. Ему неприятно было ловить на себе любопытные взгляды очереди.
– Вот-вот, – не успокаивался пассажир, – тайна. Неизвестно, что происходит с нами в этом полёте. Зачем, если мы летим всего несколько часов, необходимо погружать нас в сон? Может, они проделывают какие-нибудь эксперименты над нашими телами, пока мы спим. Мы же как бесплатный материал для их корпоративных лабораторий.
– Зря вы так сгущаете краски, – Роберту Джордану уже надоел этот бессмысленный разговор, – на всё есть логичное объяснение. Сон нужен, чтобы тела не шевелились во время перелёта, потому что тела во время гиперпрыжка испытывают сильные перегрузки. Благодаря этим, может быть, чрезмерным мерам предосторожности достигается абсолютная безопасность полётов. На каком ещё виде транспорта нулевая статистика смертности? Для нашей же пользы они стараются, понимаете?
– Ну, конечно, для нашей. А потом люди по непонятным причинам сходят с ума, плодят себе клонов или руки расчёсывают до кости. А корпорации нам потом втирают, – ворчун изобразил воздушные кавычки, – про лёгкое психосоматическое нарушение.
Роберт Джордан хотел зло ответить паникёру, что такие нарушения как раз и случаются с параноиками и трусами, но тут, к счастью, подошла его очередь на сканирование. Мужчина передал посадочный талон сотруднику космопорта и скрылся за шторкой сканера. Снимая одежду, он все еще слышал недовольный голос смуглого пассажира. Тот продолжал сеять панику, пока на него не цыкнули в очереди.
В то время как фиолетовый луч сканера медленно скользил по телу Роберта Джордана, он думал, что, наверно, это очень неприятно – бояться чего-то так сильно, как тот пассажир. Страх парализует волю и мешает нормально жить. Человек перестаёт контролировать свои мысли и поступки. А главное – страх, как грипп или ветрянка, легко распространяется на других людей, заражая их симптомами слабости, которые очень тяжело лечить. Роберт Джордан очень боялся заразиться такой болезнью и надеялся, что его место в шаттле будет как можно дальше от места того смуглого пассажира.
Но ему не повезло. Когда Роберт Джордан уже разместился в своей посадочной капсуле так, чтобы видеть соседний ряд, и приготовился подчиниться действующему в его крови снотворному, он увидел, как на соседнее место бортпроводник усаживает того самого скандалиста. Это было жуткое невезение. Обычно Роберт Джордан любил полёты, всегда легко засыпал и просыпался отдохнувшим. А в сон уходил, глядя в беззаботно улыбающееся лицо другого пассажира, что напоминало совместные ночёвки с друзьями в кампусе института. Но в этот раз Роберт Джордан засыпал, глядя на потеющего от страха бухгалтера, которого еле усадили в капсулу. Тот кривил рот в ужасе, отчего его и без того неприятное лицо приобретало совсем уж мерзкую форму. Но, к счастью, препарат начинал действовать, в капсуле приятно потянуло озоном, и Роберт Джордан погрузился в спасительный омут сна.
А вот пробуждение оказалось не таким уж приятным. Роберт Джордан выбрался из капсулы и понял, что пробыл в отключке больше положенного – другие пассажиры уже покинули салон шаттла. В голове шумело, и тело никак не хотело просыпаться. Роберт Джордан еле устоял на ногах, когда шёл по коридору, так затекли у него ноги. Бортпроводник услужливо помог достать ручную кладь из багажного отсека и даже вынес её из салона. Роберт
