б было свое родное дитя.
– Так где же его взять, коли господь прогневался на нас за грехи наши?
– Да, прогневили мы милосердного господа, не утешил он ледачую старость нашу! Так и гробовой доской покроемся, и некому будет от души заплакать, и некому будет помянуть наши души грешные! Знаешь что, Якиме? Поеду я завтра в Бурта да отвезу отцу Нилу на сорокоуст и за твою, и за свою душу. Пускай отслужит, когда помремо.
– Ты заговоришь всегда такое, что просто не слушал бы тебя. Ну, скажи-таки, умная ты голово, кто живой человек по своей душе сорокоусты правит?
– Нету, Якиме! Не по живой душе, а по усопшей. А это я думаю сделать для того, чтобы после не остаться без поминовения.
– Бог милостивый, не останемся. А я вот что думаю: что-то наша челядь из села долго не возвращается.
– Цыть, цыть, Якиме! Чуєш?.. О, ще раз!
– Что там ще раз?..
– Чуеш?.. Дытына плаче…
– Так и есть, за воротами…
– Пойдем посмотрим, Якиме.
– Ходимо.
И не по летам бодро встали с призбы и пошли к воротам. Кто же расскажет радость старой Марты и Якима, когда они увидели под перелазом дитя, окутанное старой серой свиткой, и головка прикрытая зеленым широким лопухом.
– Якиме! – только могла проговорить старая Марта, всплеснув руками.
А старый Яким, снявши б р ы л ь, молился богу.
– Якиме! – сказала Марта, взявши ребенка на руки. – Посмотри, какое здоровое да хорошее!
Яким взял ребенка на руки и сказал:
– Пойдем в хату, – оно, бедное, голодное.
И они пошли в хату с своею дорогою ношею.
Пришедши в хату, Яким положил младенца бережно на стол, достал с полки псалтырь (он был грамотный) и, перекрестясь трижды, прочитал псалом «Живый в помощи вышня– го». Потом взял младенца в руки и, передавая его Марте, сказал:
– Паче ока береги его!
Марта, перекрестясь, приняла его и положила на подушку.
– Посмотри за ним, Якиме, пока я молока принесу.
Принесши молока, Марта принялась кормить младенца. А Яким вышел на двор, нашел в сарае н о ч в ы и стал прилаживать к ним веревки. Через полчаса принес он в хату, к немалому удивлению Марты, готовую колыску. Остаток дня прошел для них незаметно. К вечеру, когда ребенок заснул в своей скороспелке-колыске, Марта, позабыв, ч-fo было воскресенье, достала тонкого полотна из б о д н и, принялася кроить маленькие рубашки.
Возвратившаяся из села челядь рассказывала, что они видели на могиле какую-то молодицу. «Сначала она пела какую– то песню, а потом заплакала, а когда мы перекрестилися, то она исчезла. Должно быть нечистая сила, и в могилу провалилася», – так закончила свой рассказ Мартоха, девка не робкого десятка.
На другой день до восхода солнца Яким заложил в бричку пару добрых коней, помостил в бричке сена и покрыл его килы– мом, сел в бричку и поехал в село Бурта за отцом Нилом.
Проезжая мимо могилы, он увидел в утреннем тумане
