глядя, как шведский посланник ухмыляется. С таким флотом только сельдей ловить! Как же так получилось? Петр Алексеевич флот наш возродил, почитай заново отстроил, шведов на море бил, и снова мы у разбитого ведра.
– У корыта.
– Что? Ах да, правильно, у корыта.
– Ваше императорское величество, флот есть механизм сложный, требующий постоянного внимания и денег. Искусство корабельной архитектуры развивается стремительно, равно как и корабельное вооружение. Отсюда и правила морских баталий тоже меняются. Петр Алексеевич понимал это, посему флоту уделял внимание неусыпное. Однако он должен был спешить, оттого строил корабли из сырого леса, вооружал кое-как. Швед наседал, и кабы Петр Алексеевич промедлил, запечатал бы нам выход в Европу, а то и Петербург бы захватил. А после Петра никому до флота и дела не стало, – с чувством говорил Иван Григорьевич.
– И ничего не случилось. Может быть, все преувеличено, а, Иван Григорьевич? Флот – игрушка дорогая, – слегка подначивая Чернышева, сказала Екатерина.
– Флот не игрушка! Как такое можно говорить! – повысил тон граф, глаза сверкнули. Куда делся обычно вальяжный вельможа с некоторой ленцой во взгляде, за что Екатерина за глаза называла его «наш барин». Он даже коленями несколько сдвинул столик, который всегда располагался между собеседником и императрицей. Столик этот имел хитрую форму, выгибаясь в сторону визави.
– Но, но, Иван Григорьевич, полегче, вы эдак мне все бедра обомнете, – с улыбкой отмахнулась Екатерина.
– Извините, ваше императорское величество, но думаю, сила морская для государства российского имеет значение наиважнейшее. Судьба многих войн решалась на море, а воевать придется и с турком, и со шведом, и еще бог знает с кем. Иначе закупорят нас, не дадут торговать ни в немецких землях, ни на юге. Флаг Андреевский отовсюду виден должен быть, тогда и слово императрицы российской веским будет в европейском политесе. А ныне мы имеем, что султан турецкий не пожелал дать фрегату «Надежда благополучия» фирман для прохода через проливы, и не попал наш корабль в Средиземное море. Не думаю, что это решение только Турции. Маячат Франция да Австрия за сим недружественным актом.
– Так с чего же нам начать?
– С леса, ваше императорское величество, и с мастеров.
– Отчего же с леса? – удивилась Екатерина.
– Здорового корабельного леса мало, а англичане вывозят его из Архангельска нещадно, пользуясь привилегиями, ранее данными. Свой-то они, почитай, весь извели, теперь за наш принялись. После себя бурелом один оставляют да пустыню Галилейскую. Скоро ни одного дуба не сыщется. Нам же одна лиственница остается, или же из казанского дуба строить, а он много хуже. Запретить сие разграбление надобно немедля, самим лес заготавливать под флотские нужды, уже ближайшей зимой. Мастера потребны, корабелы, оружейники, ну и моряки, конечно. Выписывать надобно из Голландии и других стран и своих посылать,
