Клодии моментально приобрело горделивое и одновременно нежное выражение.
– На верховой прогулке. Обожает своего пони и при любой возможности старается уехать в лес. Она очень похожа на Корнелию, Юлий. Те же волосы, тот же смех. Иногда мне кажется, что тридцати лет как не бывало и моя девочка снова со мной.
Заметив в лице господина напряжение, служанка истолковала его по-своему:
– Не волнуйся, я не позволяю малышке кататься в одиночестве. Ее всегда сопровождают двое слуг – для безопасности.
– Она меня хоть немного помнит? – с внезапной неловкостью уточнил Цезарь. – Узнает, когда увидит?
Он взглянул в сторону ворот, словно упоминание о дочери могло ускорить ее появление. Он сам плохо помнил ту малышку, которую оставил на попечение верной служанки. Ярче всего сохранилось воспоминание о крохотных ручонках, крепко обвивших шею в тот момент, когда он пытался успокоить девочку после гибели матери. Как оказалось, это детское объятие обладало почти магической силой.
– Обязательно узнает, нечего и сомневаться. Она постоянно просит рассказать что-нибудь о папе, а я уж стараюсь изо всех сил.
Клодия посмотрела на Октавиана – юноша неподвижно стоял возле лошадей.
– Неужели это Октавиан? – недоверчиво спросила она, удивляясь произошедшей в юноше перемене. Но тут же подбежала и, крепко сжав его в объятиях, от всей души расцеловала.
Смущение парня не могло не вызвать улыбки.
– Послушай, Клодия, – пришел товарищу на выручку Цезарь, – у нас в горле пересохло от дорожной пыли. Ты собираешься держать нас во дворе весь день?
Клодия наконец-то выпустила Октавиана из объятий:
– Что ты! Что ты! Поручите лошадей кому-нибудь из мальчишек, а я займусь кухней. Сейчас в доме не много народу: я да несколько рабов. Если бы не бумаги на твое имя, никто из купцов не захотел бы даже разговаривать со мной. Без Тубрука здесь совсем…
Юлий вспыхнул, увидев, что добрая женщина готова снова расплакаться. Удивляясь собственной черствости, он вдруг осознал, что не выполнил свой долг по отношению к ней. Все эти годы Клодия несла тяжкий груз, а он, хотя и имел возможность его облегчить, не сделал этого. Конечно, перед отъездом следовало нанять кого-нибудь на место Тубрука и документально подтвердить право верной служанки распоряжаться финансами. Клодия явно волновалась, что скажет хозяин о состоянии дома, который она считала своим, и Юлий решил успокоить ее волнения.
– О лучшем и мечтать нельзя, – заверил он, положив руку на плечо домоправительницы.
Напряжение сразу спало. Мальчики-рабы увели лошадей в конюшню, где их предстояло вычистить и накормить, а Клодия бросилась на кухню. Мужчины последовали за ней, причем Цезарь едва переводил дух от волнения – ведь он входил в дом своего детства.
За окнами раздался высокий звонкий голосок, сопровождаемый стуком копыт, – вернулась с верховой прогулки Юлия. Не успев проглотить кусок намазанного
