заговоры, взывая к духам трав и природы. Жжение прекращалось, намазанные участки кожи давали желаемую прохладу, и вокруг воцарился травяной аромат.
– Мыльник, подорожник, лаванда, облепиховое масло… все пальцы исколол, как же я эту ягоду не люблю добывать… – проговорил Флориан.
Это был дедуля поджарый и суховатый. Не тощий и немощный, а довольно сильный, но уже великовозрастный, когда только магическая сила его друидических способностей и перевоплощения в животных поддерживали в нём хорошую форму.
– Травы не захотят мне помогать, – насупилась и пристыдилась девчонка в розовом платьице. – Я их вон розгой лупила почём зря на опушке… А они мне бровь рассекли в детстве…
– Трава не злопамятна. Она живёт и растёт, чтобы выполнить свою функцию, – объяснял отшельник-друид, вынимая листву из своих длинных косм. – Ягоды нужны, чтобы их съедали, цветы тоже питают насекомых, распускаются, чтобы их опыляли. Стебли и листья тянутся на виду, чтобы собирали и помогали им отдать свою целебную силу. А иначе что? Зачахнет, засохнет, помрёт и сгниёт. Так хоть в мази и настойки пойдёт. Даже вечнозелёная хвоя на деле осыпается. Ты ж обращала внимание, сколько в ельниках и в бору её всегда под ногами, земли не видно, одни высохшие иголки.
– Угу… – нехотя кивнула девочка. – А у меня тогда что за функция? От меня опять отказались, не берёт в ученицы ни один чародей, – пожаловалась она.
– Ничего, не везёт в учёбе – повезёт в любви, может, замуж возьмут, – посмеивался Флориан.
– Не хочу я женихов никаких, фи! – отдёрнула Анфиса намазанные руки. – В столицу хотела, в Селестию, в Академию.
– Раскатала губу, – всё улыбался друид. – Разучивай теперь губозакатывательное заклинание.
– Может, хоть вы чему обучите? – с надеждой в зелёных глазах и жалобным выражением личика поглядела она на старика.
– Э, нет, куда мне. Ты ж во всяких собак и белок не обращаешься. Что я тебе подскажу? Рецепты мазей? Ну, носи сюда тетрадь, принесу кадку старого пня, будешь записывать на нём, – предлагал Флориан.
– Травницей типа быть… Целительницей? – кривя губы, произнесла девочка сама себе, размышляя, а вовсе не уточняя это у собеседника.
– Построишь себе шалаш, станешь главной лесной ведьмой, будешь собирать себе сатиров и лешачих на шабаш! – хохотал друид.
– Нет, как-то не привлекает, – нервно хихикнула девочка, оглядывая всё вокруг.
– Зря-зря, Кернунн за природой приглядывает, чтобы всё кругом силой своей наполнялось, – разводил старик руками, любуясь окружением.
– Кернунн языческий бог, Творец за лесами и полями присматривает, – недовольно фыркнула Анфиса.
– Пусть так, – усмехнулся друид, – Ты ступай, неприятное зрелище будет, когда я ножи и топор достану, начав оленя себе впрок разделывать. Приходи лучше под вечер, огонь разведу, мясо пожарю. Оленину любишь вообще? – спросил Флориан.
– Ну,
