здесь был много раз. Давным-давно. И вот, ты вернулся. Видимо, это твоя судьба.
– Откуда ты знаешь? Что это значит?
– И снова этот разговор. Погоди минутку, я зажёг не все свечи.
Свечи? Там есть рубильник. И лампочка на потолке…
Я подошёл, дёрнул ручку вверх. Но ничего не произошло.
– А что ж, света нет?
– Свет? Нееет! – протянул священник, – Откуда? Свет – там, «вверху». А нам и огарков хватает.
– Почему икон нет? Где кресты? Украли?
– Зачем они нужны? Без них что? Веры нет? – откусывая яблоко произнёс Евстафий.
– Правда… И без всего этого, вера есть вера.
– Последняя… Готово. – проворчал Евстафий. – Можно поговорить.
Я что-то чувствую… Всё вокруг ускорилось, будто проматывают киноплёнку.
– Разговоры ни к чему. Исповедуй меня, отец. Я тебе заплачу.
– Т-цок! Ай-ай-ай! – вертел осуждающе головой влево-вправо Евстафий.
– Что? Не продажный?
– Я то? Продажный. А ты?
– В смысле?
– Вижу, «вверху» люди привыкли за деньги каяться в грехах своих. Это ни вера, ни покаяние.
– Здесь по-другому?
– А здесь, юноша, нет услуг, тут вера! Когда ты мне даёшь монету, чтобы я твои грехи отпустил… Ты сам себя купить пытался. Понял?
Меня как будто в чан с холодной водой бросили. Сердце забилось сильнее, изо рта пошёл пар.
– Что исповедуешь?
– Веру.
– В Христа?
– Могу в Аллаха, в Будду. Могу и в Сатану.
– Это же…
– Что? Безбожно? Библия написана для рогатого, чего уж тут удивляться?
Вдруг пол завибрировал от быстрых коротких ударов.
– Что в подвале бьётся?
– Повышенная аритмия! Не обращай внимание. Это от самогона.
– П-понял. А что за подвалом?
– Дальше бездна! Чистота! Первородный хаос! – с огнём в глазах сказал Евстафий.
– Смерть?
– Нет! Смерть, юноша, совсем другое.
Удары прекратились.
В церковь вбежал Гриша. Откуда я его знаю!?
Снял маленькую шапочку грязными от крови руками. В слезах упал на колени перед Евстафием, начал быстро говорить.
Я помню тебя. Я был тобой.
– Ступай, Гриша. Тебя давно ждут.
– Я не хочу! Не хочу! – рыдал Гришка, стоя на коленях.
– Так ты сможешь очистить себя.
– Нет! Нет! Нет!
Пепел. Облегчение. Ясность.
– Истина такая же переменная. Не стоит предавать ей особый смысл или привязываться к ней. – держа в ладонях пепел, произнёс Евстафий. – Возвращайся в свой дом. У тебя незаконченное дело. Последнее дело.
– О чём ты, старец?
– Лиана.
– Она умерла, когда мне было всего восемь.
– Нет,
