к двери, прислушиваясь. Тишина. Ни звука. Просто гробовое молчание, даже дыхание мужчины не слышно. Разблокировав замок, приоткрыла дверь так, чтобы расстояния хватило только для лица. Ни души. Диван оказался пустым. Проверив все комнаты, включая туалет, поняла, что Харрисон ушёл.
«Куда ему понадобилось в три часа ночи? Или он всё вспомнил и решил вернуться к своей прежней жизни?»
Но вот незадача, он не просто ушёл, а прихватил с собой мои ключи от квартиры, которые висели у входа на крючке.
«Вот же дура, кто оставляет ключи в поле зрения и в свободной доступности малознакомого человека? Только ты, Марибель, могла до такого додуматься. Браво!»
Проверять вещи на наличие ограбления не было необходимости. Тут и без грабежа ничего нет, от слова совсем. Все свои ценные вещи, каких не много, всегда носила с собой в рюкзаке, держа при себе. Организм отказывался засыпать после такого, да и вообще бессонница преследовала меня всю мою осознанную жизнь. Не имея возможности уснуть налила себе стакан молока, усевшись на диван, просто включила телевизор и начала монотонно щёлкать по каналам. Эта привычка с давних пор меня успокаивала. Я не искала ничего определённого, просто хотелось себя чем-то занять. Бита рядом согревала мою ногу, на случай проникновения. В такие моменты чувствовала себя одинокой сильнее обычного. Но одинокая жизнь облегчает существование, когда ты каждые год-два переезжаешь с места на место. Я даже не позволяла себе больше вещей, чем могло бы войти в мой рюкзак. Наконец, переключение каналов начало меня усыплять и я позволила себе прикрыть глаза, насладившись умиротворением, которое накрывало меня в первые несколько минут сна, когда усталость брала своё. Разбудили меня ощущения чьих-то сильных рук на теле, и уже знакомый запах дыма и горького шоколада, но это не позволило моей бдительности отступить. Распахнув глаза, попыталась вывернуться из хватки, чтобы схватить биту, но в несчастной попытке чуть не рухнула на пол, как мешок картошки, если бы реакция того, кто меня держал, была медленней или вовсе отсутствовала.
– Где вас чёрт носил пол ночи?
Сердце Харрисона билось словно колокол, пробиваясь в моё тело, вызывая судорожный отклик.
«Нельзя!»
– Извините, что напугал вас или заставил волноваться. Я не мог уснуть и решил прогуляться, заодно прикупив сменной одежды.
– Хорошо, допустим, я вам верю, хоть и звучит это подозрительно. А сейчас будьте добры, поставьте меня на пол. Вам запрещено поднимать тяжести, и я вполне могу самостоятельно передвигаться.
– Вы не кажетесь мне тяжелой.
– Что ж, вам удалось меня задобрить, но я настаиваю на твёрдой поверхности под ногами, это как минимум неуместно и неловко. Снова.
– Моя вина, – мужчина аккуратно опустил меня на пол.
В ответ я поймала взгляд собеседника. Зрачки были катастрофически расширены, от радужки остался один намёк, в виде едва уловимой взглядом окантовки цвета крепкого виски со льдом.
– Сколько оттенков имеют глаза
