бессильно обмахнув веером пальцев коптящее сиденье:
– Вы чего, мать вашу, творите?
– Устанешь чистить, – пригрозил Рае, не обращая внимания на провидца.
Змей тоже не обращал внимания на провидца – он рычал от злости.
– Пить могут все, – сухо добавил колдун.
Крола попробовал опустить стекло, чтобы выгнать сгустившуюся вонь, но окно захлопнулось так, что ни кнопки, ни ручки не смогли вновь открыть его. Провидец ударил по рулю.
– Черт бы тебя побрал, Рае, ты испоганил мне всю машину, а теперь еще велишь задохнуться от этого смрада?
Колдун не ответил, оценив, на чьей стороне Крола, и сказал Шего:
– Некоторые только это и могут. Так выпало.
Но змей устал от предначертаний.
Выпало. Словно снег судьбы.
Он усмехнулся себе под нос – язва на языке не рассасывалась.
Дым исчез.
– Что смешного? – спросил колдун.
– Тебе не понять, – ответил зверь и сжал кулаки, уставившись перед собой.
Щетка волос на затылке провидца уперлась тому в складку на шее, и, глядя на нее, Шего вспомнил о топоре палача.
– Вечно ты мне все запрещаешь, – сказал змей и втер ладони в грубую ткань штанов.
Колдун проводил усталым взглядом это скольжение, поднял с пола бутылку, бросил на пустое сиденье впереди и вернулся к своим бумагам.
– Я всегда позволял тебе больше, чем когда-либо было можно.
– В твоем мире – не в моем.
Тьма подступала сверху и снизу, смыкая в пасти серую полосу горизонта. За окном изредка мелькали плоские черные шары деревьев и углы домов, что были ниже этих деревьев, тут же сменявшихся бесконечными угрюмыми лентами леса. Шего уперся локтем в стекло, поджав подбородок – ладонью.
Дверь била в локоть, ладонь – в лицо.
Прошла вечность, прежде чем их путь подошел к концу. Сотни смазанных унылых картин пронеслись за окнами, пока мгла не стерла границы, выеденные деревьями. Дождь все не прекращался, капли летели в свете фар, как отблески хвоста кометы, высекая фальшивые искры. Это странным образом успокаивало. В конце концов машина остановилась, и вода повалилась плашмя.
Кончилось волшебство.
Крола выдернул ключ зажигания, бубенцы брелоков зазвенели у него под ладонью, но Шего боялся покинуть ставшую привычной безопасность салона. Провидец достал из бардачка зонт, больше похожий на сверток с чьей-то отрубленной рукой. Шего украдкой поглядывал на колдуна, баюкавшего в ладонях трубку из скрученных бумаг. Змей не смел повернуть голову, чтобы только Рае его не заметил, и смотрел тайком, загоняя зрачки в самые уголки глаз (так близко к кости, что становилось больно), но ничего не видел, только темное пятно – след один. Колдун застегнул пуговицу на пиджаке и передал бумажный ворох провидцу – тот спрятал его в бардачок. Замок защелкнулся. Змей тоже стал готовиться к выходу и вынул из мешка заговоренные плащ
