были тяжелыми, и, едва разлепив их, охотник обомлел от неожиданности.
Напротив него, на пеньке, расслабленно покручивая в руках астар (его, Ваны, астар!), сидело бледновато-серое существо, похожее на человека. Ростом оно не выделялось: едва ли взрослому мужчине до груди. Телосложения незнакомец тоже был не особенно-то и крепкого, со впалой грудью, тонкими ручками, которые все были покрыты ссадинами и царапинами, видимо, от долгой ходьбы по лесу, кривоватыми, похожими на птичьи лапы ногами, обутых, впрочем, в хорошие башмаки из какого-то желтоватого материала. Помимо этого, из одежды на нем были потрепанные штаны, ободранные чуть выше голеней и висевшие на ногах, как на ветках. Глаза существа были почти матово черными, с едва различимыми точками зрачков, а хищноватая ухмылка не предвещала для Ваны ничего хорошего. Вся эта странная пародия на человека вызвала в его голове лишь одну единственную мысль: «Нелюдь!»
Добыча. Его, охотника Ваны, добыча, которая теперь сама на время стала охотником.
Ненадолго.
– О, ты уже пробудился?
Нелюдь странно произносил слова, будто приноравливаясь раскрывать рот для речи.
Вана попытался приподняться на локте, но тело почему-то едва слушалось его. Нелюдь наставил на него черную иглу астара.
– Не надо двигаться.
Охотник понял намек и на время оставил попытки шевелиться. Но только на время.
– Ты уже понял, кто я?
Вана кивнул. Во-первых, потому что в таких ситуациях лучше всегда соглашаться, во-вторых – потому что и правда понял. Еще бы тут не понять.
– Это хорошо. Плохо то, что ты шел за мной по пятам. Зачем ты это делал?
«Он не знает? Или знает?» – мысленно спрашивал себя охотник, начиная бояться уже по-настоящему.
– Де… – язык едва шевелился, – На. а…града…
– Люди из шахтерских селений обещали?
– Д..да, – охотник закивал головой.
– Я нашел среди твоих вещей тетрадь. Мою тетрадь. Ты читал ее?
Вана снова кивнул.
– Значит, ты понял, что я уже человек. У меня есть душа. Разве хорошо убивать того, кто с душой человека?
– Э…э-э-э… – Вана что-то невнятно промычал. Надо ли говорить, скольких людей он убил на своем веку, не то что нелюдей.
– Печально, что многие еще не видят правды. Не верят музыке, которая льется с небес прямо в центр груди.
Вана лежал ни жив ни мертв. Его все-таки обыграли. Он знал, что рано или поздно это случится. Найдется кто-то удачливее, хитрее. Злее, в конце концов. Но чтобы вот так… В лесу, среди глухоманья, от рук не то человека, не то злой карлы, выбравшейся из пещер Червя, без сил даже пошевелить руками.
– Это наше оружие, – произнес нелюдь, глядя на матовую поверхность астара, – мы создали его, дабы сильные волей могли сокрушать подземных червей.
– Ты… ты отравил меня!? – прошептал охотник.
Нелюдь взглянул на него безднами почти черных глаз и промолчал.
