награда мояВысшей пробы, нет выше награды.
Жизнь как воды ручья,
Время дальше и выше преграды.
Как хочу я ласкать,
Целовать твоё нежное тело.
Надоело молчать,
Наша встреча давно перезрела.
Приезжай поскорей,
Окунись в моё райское эго.
Я стою у дверей,
Где кричит: – Я приеду! – мне эхо.
Волшебно
Читаю прежние слова,
Что ты мне, милая, писала.
А в них так много колдовства,
Ты всё волшебно так сказала.
И в незатейливых словах
Я нахожу любовь и нежность.
Что там творится в головах,
Коль в отношениях небрежность?
Но ты умеешь, так сказать,
Что ясно всё без слов бывает.
Талант в тебе, ни дать ни взять,
Тебя словесность обожает.
Порыв души твоей манит
И добротою подкупает.
Ты вся один большой магнит,
Он моё сердце забирает.
Прошу тебя, пиши, твори,
Ты так умеешь выражаться.
Слова любые говори,
Ведь я не буду обижаться.
Читаю прежние слова,
Что ты, любимая, писала.
А в них так много волшебства,
Не забывай, что обещала.
Нас Бог простит
Мне чудится ромашковое поле
Средь белой и уже седой зимы.
А рядом васильки с пшеницей в доле.
По полевой дороге ходим мы.
Пьянит сосна в цветении незримом,
Взлетают непоседы в небеса.
И переливы в трели соловьиной
Рождают неземные чудеса.
Тебя я бережно и нежно обнимаю,
На голове ромашковый венок.
Ты моё чудо – это понимаю,
Моей ты будешь, только дай мне срок.
Цветы колышет очень лёгкий ветер,
Они, как волны, пляшут по полям.
Ни тучки, горизонт предельно светел,
И улыбается открыто счастье нам.
Любовь моя, ведь это не безумство
Любить тебя, безумства не тая.
Я всё пойму и это безрассудство,
Коль Бог простит изгибы бытия.
Анабиоз
Не спалось, снег хрустел на крыше,
Его поддавливал мороз.
Опять слова приходят свыше,
Сметая старческий склероз.
С негодованием душевным
Разлуку и судьбу кляня,
Любовь сравнима с морем пенным,
Опять заполнила меня.
Коль нет тебя, дышать так сложно,
И напрягает сердца стук.
Нет, эта мука невозможна,
Так не хватает нежных рук.
Приди скорей в мои объятья,
Пусть поцелуй растопит лёд.
Нет на земле ведь выше счастья,
Чем пить любви бодрящий мёд…
Не спалось, снег хрустел на крыше,
Его поддавливал мороз.
Опять слова приходят свыше
И дарят
