Придумал, потому что никогда не видел её так близко, чтобы разглядеть по-настоящему.
Вдруг, отвлекая от созерцания, в сознание вклинился странный звук. Он покрутил головой, пытаясь понять, откуда этот звук доносится, и потерял её из вида.
– Мм… – только и смог промычать, зажмурившись и мгновенно распахивая веки.
Будильник!
Старый советский будильник – круглый, большой, с двумя звоночками, которые звенят, как оглашенные, у него над ухом.
– Витя! Вставай! Опоздаешь на экзамен! – услышал он назойливый старческий голос и резко сел, подбирая ноги и обнимая колени. Потёр глаза и с досадой отметил, что это снова был сон.
– Ба! Опять ты со своим будильником, – проворчал, нашаривая на тумбочке рядом с кроватью телефон и очки. Надвинув увеличители на нос, поднёс экран почти к самым глазам и произнёс: – Пять минут не доспал!
– Всё равно не услышишь свой телефон! – пробурчала старушка, отключая будильник и потрясая им в воздухе. – А эта вещь ещё никого не подводила!
– Угу, – отозвался недовольно и, откинув одеяло, спустил ноги на пол. – Блин… Не вижу ничего в этих очках…
– Так это не твои! – фыркнула старушка. – У твоих-то оправа другая совсем! А это – отцовы…
– Да знаю, – вздохнул, поднимаясь на ноги и почти на ощупь вытаскивая из кучи бардака на стуле спортивные трико. – Второпях вчера схватил то, что первым под руку попалось…
– Ну, давай, одевайся, – поторопила бабушка, шаркая тапками в направлении выхода. – Жду тебя на кухне, кашку тебе сварила…
– Сейчас, – бросил, раздражённо морща нос. И, смахнув на пол мятую одежду, уселся на стул и ткнул пальцем в кнопку открытого на столе ноутбука. Компьютер загудел, вспыхнул голубой экран, и парень нагнулся к нему так близко, что почти коснулся его кончиком носа.
– Вииитя! – снова раздался голос бабушки. – Каша остынет!.. Ой, ты, господи! Не успел глаза продрать, уже в интернет полез!
– Ба! Я жду письмо! Я написал запрос в архив по нашему прадедушке…
– Дурью маешься! – заворчала она. – Чего писать-то?! Известно же, что погиб он в войну…
– Ты же говорила – пропал без вести! – напомнил внук.
– Ну, или пропал… где ж его искать теперь?!
– Ну, вот я и пытаюсь, – немного удивлённо пожал он голыми плечами. – Ты разве не хочешь узнать, где он похоронен? И вообще – как дело обстояло?..
Бабушка не ответила, и её тапки вновь зашаркали, удаляясь по коридору в сторону кухни. Решив не обращать внимания, Витя вновь приник к экрану и, не обнаружив входящих сообщений, надул щёки и побарабанил пальцами по столу.
Ладно! Теперь пора подумать об учёбе!
В папиных очках было неудобно. Он дважды споткнулся, пока добрался до ванной, и вписался в косяк, промахнувшись мимо двери. И это дома, где он знает расположение всех комнат и предметов наизусть. Почистил зубы странной зубной пастой, которая в итоге оказалась каким-то маминым кремом, и долго плевался, ополаскивая рот. Побрился почти на ощупь, оставив на лице несколько неприятно саднящих порезов. И, наконец, без приключений добрался до кухни, где его ждала большая тарелка с геркулесом и чай с мёдом.
– Снимай! – скомандовала бабушка и положила перед ним потрёпанный футлярчик с очками. – Убьёшься по дороге до института! Мои вот возьми…
– Ба! – поморщился, представляя, как смешно он будет выглядеть в её старинных очках с толстой оправой и здоровенными линзами, похожими на блюдца. Этим очкам в два раза больше лет, чем ему! Его и так-то на курсе все называют ботаником из-за внешнего вида и образа жизни, а если он появится в универе в этом музейном экспонате, его точно поднимут на смех!
– Не пререкайся!
Он вздохнул, проглотив возражение вместе с ложкой каши. Когда-нибудь он решится на операцию, которая хотя бы частично поможет восстановить его зрение. А пока придётся надеть бабушкины очки и делать вид, что не замечает смешков однокурсников.
В прихожей скрипнула дверь и зазвенели ключи. С ночной смены вернулась мама. Она вела себя тихо, видимо, не желая привлекать внимания или думая, что дом ещё спит. Но бабушка её услышала и тут же поспешила усадить за стол.
Вид у мамы был усталый, ей хотелось в душ и в постель, но бабулю это мало волновало. Она поставила перед ней такую же большую тарелку с кашей, и Витя сочувственно потрепал маму по плечу.
– Я не голодна, – попыталась протестовать маленькая женщина в лёгких очках с тонкой оправой. – У меня даже сил нет, чтобы поесть…
– Их потому и нет, что ты не ешь! – заключила бабушка. – Дома надо ночевать, а не проводить время где попало!
– Вообще-то,
